Власов В.Н.
Орфир – ошельмованный гений XVIII века.
Карл (Иоганн) Элиас Бесслер, будущий Орфиреус или Орфир, родился в Саксонии (или Чехии) в 1680 году. Он рано проявил выдающиеся способности и, несмотря на крестьянское происхождение, попал в гимназию. Особенный интерес он проявлял к математике и механике. Молодой человек, интересовался входившими тогда в моду механическими приспособлениями, зарабатывал какое-то время на жизнь изготовлением духовых ружей, ремонтом часов. Как-то он спас тонувшего алхимика, и тот в знак благодарности взял своего спасителя в ученики. Знание алхимии в те времена обещало определенное положение в обществе, хотя путь этот не всегда был легким, а чаще – наоборот. Т.е., он активно занимался самообразованием и по этому качеству его можно сравнить с Тесла или Ломоносовым. Он был творчески разносторонним, изучал живопись, теологию и медицину, некоторый период свой жизни работал врачом и часовщиком, получил признание как гения механики. Но характер у него был трудный, поэтому он не находил общего языка с окружающими (горе от ума), был вынужден переезжать из города в город. Прославился он тем, что изготовил несколько самовращающихся (самодвижущихся) колес, секрет которых не разгадан до сих пор. Мы попробуем это сделать.
Карл Элиас Бесслер
Идея изобрести перпетуум-мобиле (вечный двигатель) зародилась, как писали современники Бесслера, в трактире, где изобретатель наблюдал за поворачивающимся вертелом. Хотя, думается, что идея создать самодвижущееся колесо могло придти в голову Бесслера в те моменты, когда он создавал или ремонтировал часы. Например, могла появиться идея создать самозаводящиеся часы. Само решение вопроса о вечном двигателе в ту пору считалось одной из центральных проблем, которой занимались философы, алхимики, физики и математики. Следует отметить, что уже во второй половине XVIII века большинство ученых пришли к убеждению (сговорились) о нереальности идеи такого двигателя. В 1775 году против возможности создания его выступил наивысший в ту пору «научный трибунал» Европы – Парижская академия.
Самая интересная версия истории создания вечного колеса, похоже, принадлежит самому Бесслеру. Однажды он занимался какими-то работами в одном монастыре, где один старый монах показал будущему Орфиру самовращающееся колесо. И поведал секрет его вращения, который он (монах), якобы, получил от ангелов во время сна. И, предчувствуя скорую смерть, монах решил передать этот секрет Бесслеру. И сразу хочу высказать предположение как могло такое колесо вращаться. Видимо монаху приснились ангелы, сидящие равномерно на ободе колеса. Дело, конечно, было на Земле. И ангелы обладали массой и весом. Вдруг один ангел взлетел, но в полете старался держаться рядом с тем местом на ободе, на котором он сидел. Естественно, колесо начало вращаться, и когда оно сделало часть оборота, и очередной ангел поднялся на ту высоту, которую занимал первый ангел до своего взлета с колеса, то первый ангел вновь вернулся на своё, уже сместившееся, место на колесе, а очередной ангел взлетел. И так они, поочередно взлетая и садясь, раскрутили колесо во сне монаха. И монах сразу понял, как можно сделать такое колесо, заменив ангелов обыкновенными грузами. Как это можно сделать, будет показано чуть ниже. Видимо трудная жизнь было у этого монаха, что он мечтал даже во сне о самовращающемся колесе как источнике силы для монастырской мельницы. И Бог послал ему ангелов, чтобы они показали, как можно монаху облегчить свою жизнь. Как послал таблицу великому химику Дмитрию Менделееву. Как посылал схемы конструкций прямо в мозг Тесле уже без всякого сна, что тот, не зная математики, строил свои совершенные моторы, турбины, электрогенераторы и т.д. Бог всегда помогает думающим.
Решимость Бесслера создать (построить) «вечный двигатель» указывает на наличие у него сильного характера. Всеобщее увлечение механическими игрушками-автоматами в то время, к числу которых как будто относился загадочный вечный двигатель, способствовало замыслу Бесслера. Правда, ему не хватало средств и недоставало звучного имени. В самом деле, что такое Бесслер? Малообещающая фамилия. А вот Орфиреус, к примеру, звучит очень солидно и благородно! Так в начале XVIII века появился Иоганн Элиас Орфиреус. Но это только догадки тех, кто завидовал Бесслеру. Причину изменения имени в конце 1715 года толком никто не знает. Вроде бы, сам Бесслер сказал, что это имя появляется при выстраивании букв алфавита по кругу. Буквы O-R-F-F-Y-R-E были получены как диаметрально противоположные буквам B-E-S-S-L-E-R. Наверное, это было символическим изображением того, как его колесо работает, либо это имело некоторое теологическое значение. Изменение имени, похоже, принесло ему изменение в жизни. Кроме того, имя Карл он меняет на Иоганн.
Так в начале XVIII в. в научном мире Европы появился новый ученый и специалист, выдающийся механик и изобретатель вечных двигателей Иоганн Элиас Орфиреус, которого иногда называли еще более возвышенно — Орфир. Повторимся, что впервые идея перпетуум мобиле зародилась в голове Орфиреуса в трапезной одного монастыря, где он наблюдал за самодвижущимся вертелом, вращавшимся в потоке теплого воздуха над очагом. Несомненно, однако, что интересу к этой проблеме до некоторой степени способствовали и его занятия алхимией. К своей новой роли Орфиреус стал готовиться весьма планомерно, с необыкновенной обстоятельностью. Прежде всего, он определился учеником к органных дел мастеру, усердно осваивал тонкости столярного и слесарного дела, а также основательно изучал все, что было известно о принципах построения и конструкциях перпетуум мобиле других изобретателей. Стремясь проникнуть в тайны кабалистического учения, его понятий и ритуалов, которые он считал необходимыми для своей будущей деятельности, Орфиреус наладил связи с раввинами и членами различных еврейских сект — для этого он даже изучил древнееврейский язык. Хотелось бы отметить, что национальность и религиозную принадлежность Бесслера мне из найденных в Интернету текстов узнать не удалось. Скорее всего он был немец и протестант.
Однако постоянные денежные затруднения непрестанно отвлекали Орфиреуса от серьезных исследований проблемы вечного движения. В то время главным источником его существования была медицинская практика. Именно врачевание помогло ему, в конце концов, получить в жены (правда, частично в счет оплаты за успешное лечение) дочь городского врача из Аннаберга, а впоследствии и бургомистра этого городка, некоего Шуманна. Вместе с рукой дочери бургомистра он получил долгожданное богатство и обрел прочную крышу над головой — этим Орфиреус сделал первый шаг к реализации своих планов, добившись, наконец, возможности вплотную заняться разработкой милой его сердцу идеи.
Решив построить самовращающееся колесо, Орфиреус упорно занимается проблемой, а вскоре (вместе с рукой дочери бургомистра) обретает возможность воплощения своей задумки. Свой первый вечный двигатель он, уединившись от всех, тайно построил в Гере в 1712 г. И хотя сам Орфиреус остался не слишком им доволен и быстро уничтожил модель, однако сам факт создания вечного двигателя позволил ему проследить за реакцией на подобное изобретение самых разных людей. Первая известная выставка «Самодвижущееся колесо» была организована в городе Гера в 1712 году. Тонкое колесо 3 фута диаметром и 4 дюйма толщиной вращалось на горизонтальной оси с постоянной скоростью около 60 об/мин и могло поднимать вес в несколько фунтов. Однако эта демонстрация устройства не принесла молодому Бесслеру ни прибыли, ни репутации. Бесслер получил массу неприятностей, так как люди не верили в возможность самовращения. Потому что внутренняя конструкция его колеса была скрыта, люди не могли поверить в то, что они видят, обвиняя его в мошенничестве. Некоторые предполагали, что колесо вращается скрытой веревкой. Другие говорили, что животное бегает внутри, как в беличьем колесе, либо применяется какая-то скрытая пружина. В итоге Иоганн Бесслер нажил себе врагов и лишние проблемы.
В 1713 году изобретатель показывал в городе Драшвиц около Лейпцига новое колесо 5 футов в диаметре и 6 дюймов толщиной. Эта модель вращалась с частотой 50 об/мин и могла поднимать вес 40 фунтов. В 1715 году Иоганн решается представить самодвижущееся колесо известному знатоку – философу Христиану Вольфу (будущему учителю Ломоносова), однако не позволяет заглянуть в сам механизм, что не мешает восторженному зрителю охарактеризовать машину как «достойную восхищения». Философ предложил заплатить механику за разборку двигателя для детального изучения, но Орфиреус разбирать и собирать столь тонкий механизм не согласился, и Вольф в своем отчете не смог привести подробности об устройстве. Однако же он засвидетельствовал, что «счастливо изобретенный perpetuum ac per se mobili вращается со скоростью пятидесяти оборотов в минуту». Такое свидетельство философа вызвало большой интерес, и в том же году в заметке «Путь в Историю» о машине было упомянуто в первом немецком научном журнале «Труды ученых».
Рис.2 Вариант графической реконструкции колеса Орфиреуса.
После этого Бесслер снова отправился в переезды по городам Европы и в 1715 году добрался до города Мерсебург в Германии. Там он сконструировал третью, самую большую машину. Новое колесо имело 6 футов в диаметре, 12 дюймов толщиной и вращалось со скоростью 42 об/мин. Внутренний механизм также был скрыт от постороннего взгляда. Новости об этих самодвижущихся колесах быстро распространялись по Германии, при чем изобретатель постоянно подвергался нападкам в прессе, критике со стороны своих врагов. Орфиреус поставил у своей машины кружку и стал взимать плату за демонстрацию ее работы. Он объявил, что сбор предназначается для благотворительных целей. Магистрат города Мерзебурга, в котором демонстрировалась машина, усмотрел в этом возможность для пополнения городской казны, и изобретателю предложили платить ежедневный налог – шесть пфеннигов. Орфиреус обиделся и пригрозил магистрату, что переедет к своему покровителю. И правильно сделал. Как всегда магистрат разменял великое дело на жалкие пфенниги. А ведь мог предложить Орфиреусу купить у него колесо и лицензию на право изготавливать такие колеса в городских мастерских. И тогда дело не ограничилось бы шестью пфеннигами в день. И Орфиреусу могли предложить возглавить такое производство. Но решили приравнять гения к уличному лицедею или циркачу. И в наше время еще много есть, например, в России, магистратов, которые отказываются от миллионов ради жалких пфеннигов и власти.
Для того чтобы прекратить нападки на него со стороны оппонентов, Бесслер пригласил комиссию из 11 уважаемых граждан и профессоров проверить его изобретение 31 октября 1715 года. Комиссия несколько раз и, причем внезапно устраивала проверки, но колесо, установленное в комнате, в которую никто не мог проникнуть, безостановочно крутилось. Четвертого декабря 1715 года был подписан сертификат, подтверждающий, что это устройство является истинным вечным двигателем, имеющим способность вращаться в любом направлении, требующим небольших усилий для старта, при этом требуются большие усилия для того, чтобы остановить его движение, а также обладающим достаточной мощностью для того, чтобы поднимать 70 фунтов на высоту более 8 метров. Никаких сведений о том, как устроен двигатель и почему он работает, в заключении комиссии не было; его устройство осталось неизвестным.
Рис.3. Второй старинный вариант графической реконструкции колеса Орфиреуса.
Известность Бесслера росла. Этому способствовало то, что он сам написал книгу о своем изобретение. Поэтому споры затронули самых разных людей, простолюдинов, ученых и царствующих особ. Высказывались мнения самые разнообразные. Христиан Вагнер, адвокат и математик из Лейпцига, со свойственной его первой профессии подозрительностью утверждал, что внутри машины находится скрытый вал («вертел»), приводимый в движение извне. Примерно так же считал механик Андреас Гертнер; он предполагал, что машина приводится в движение спрятанным человеком, который тянет за веревку. Гертнер даже предложил заключить пари на 1000 талеров, что он разоблачит Орфиреуса. Другой скептик, Иоганн Барлях, даже опубликовал рисунок, где показано, как это делается (рис 4). Характерно, что ни один из скептиков не сомневался, что в принципе ppm сделать можно; критиковался только данный образец машины (Гертнер сам строил вечные двигатели). Из немецких ученых только Г.Лейбниц уже тогда без оговорок отрицал возможность создания ppm. В настоящее время возможность создания вечных двигателей отрицает официальная наука, хотя и сама наука не совсем точно формулирует ограничения, которые делаю невозможным постройки ppm. Многие из отрицающих возможность создания гравитационных двигателей забывают, что гравитация без инерции не существует, силы тяжести и инерции являются для устройств на Земле силами внешними, а любое устройство на Земле – это открытая система, для которой справедлив классический закон сохранения мощности, при котором закон сохранения энергии справедлив для не вообще, а для конкретного момента времени.
Рис.4. Так некоторые представляли механизм вращения колеса Орфиреуса.
В 1716 г. Карл, ландграф Гессен-Кассельский, проявлявший интерес к наукам, пригласил Орфиреуса к себе. Здесь, поселившись в графском замке Вайсенштейн и получив чин надворного советника и хорошее жалование, изобретатель начал строить четвертый образец своего ppm. Через год машина была готова, и 12 ноября 1717 г. в присутствии ученой комиссии, включавшей физика из Лейдена (Голландия) Виллема Гравезанда (1648 - 1742 гг.) и архитектора Эммануэля Фишера из Герлаха, колесо было запущен в специальном помещении, которое ландграф выделил в замке рядом с помещением, занимаемым Орфиреусом. Комиссия проверила машину основательно, и комната была опечатана на две недели. После окончания срока печать была снята и вошедший со своей свитой в комнату ландграф обнаружил, что колесо вращается с той же скоростью, что и две недели назад. Эксперимент был продолжен; комнату запечатали сначала на 40 дней, а затем еще на 60. Результат был тот же. Гравезанду, так же как и Вольфу, не было дозволено подробно осмотреть колесо; однако он рассмотрел его снаружи.
Самовращающееся колесо представляло собой полый барабан 12 футов диаметром и шириной около 14 дюймов, изготовленный из деревянных реек, обтянутых проклеенным непрозрачным полотном. Барабан был насажен на толстую ось (диаметром около 6 дюймов), на концах которой находились железные наконечники длиной по 3/4 дюйма каждый, установленные в подшипниках, на которых эта ось вращалась. Гравезанд в письме И. Ньютону (1721 г.) упоминает машину Орфиреуса как «нечто весьма удивительное, но заслуживающее дальнейшего исследования». Так или иначе, но комиссия дала положительный отзыв, поскольку «ничего снаружи колеса не способствует его движению». Ландграф выдал изобретателю документ, в котором говорилось, что своим «княжески верным словом» ландграф свидетельствует, что ppm Орфиреуса «не приводится в движение пи внешней силой и помощью, не зависит от какой-либо изнутри заводимой спирали или каких бы то ни было колес, а что благодаря почти бесчисленным научным изысканиям эта давно уже искомая и желаемая машина или так называемое perpetuum mobile pure artificae (ppm «полностью искусственный»)... и есть такое самодвижущееся колесо, которое благодаря своей внутренней искусственной силе движения так долго может двигаться, пока и его внутреннем строении что-нибудь не убавится, разрушится, сломается, разорвется, испортится или износится». Ландграф подарил советнику коммерции и математику Орфиреусу «знатную привилегию», включающую дом, двор и денежные средства. Это была высшая точка карьеры Орфиреуса, которому в ту пору было 36 лет!
Орфиреус выпустил сочинение (на двух языках - латинском и немецком) «Торжествующий перпетуум мобиле Орфиреуса». Эта книжка в 200 страниц очень примечательна; многое из того, что в ней было найдено в части стиля и подхода к науке, повторяется в разных видах и в сочинениях других, более поздних изобретателей ppm и их сторонников (несмотря на то, что труд Орфиреуса им едва ли знаком). Открывается книга посвящением, которое в очень удачно названо «четырехэтажным». Автор посвящает книгу Богу, публике, ученым людям и себе самому (!). Пока Орфиреус купался в лучах славы и письменно громил своих оппонентов, слух о его машине прокатился по всей Европе и дошел на западе до Англии и на востоке до России. Англичане приценивались к машине, но не купили ее; подробности этих переговоров, по-видимому, не сохранились.
Автор сделался знаменитым, и глянуть на чудо-машину устремились и важные особы, и простолюдины, и ученые мужи. Хотя никаких секретов заметно не было. Дощатое колесо поперечником 3,6 м и толщиной 35 см, надетое на бревенчатый горизонтальный вал, канатной передачей вращало наклонный шнек, гнавший воду в желоб. Тайна зиждилась в приводе, укрытом ящиком внутри колеса. Сам автор всегда находился рядом со своим колесом и охотно давал пояснения, ловко маскируя суть изобретения. Не единожды он демонстративно тормозил колесо ладонью, а оно потом неизменно возвращалось в режим вращения. Орфиреус даже готов был раскрыть тайну установки, но за 25000 фунтов – сумму для той поры фантастическую.
В архивах доныне сохранилось письмо голландского профессора Гравезанда Исааку Ньютону. В послании ученый, исследовавший установку вместе с ландграфом в отсутствие ее автора, констатирует Ньютону воплощение идеи вечного движения. Увы, данное обследование стало роковым. Орфиреус, узнав о копании в чудесной машине без его ведома, пришел в ярость. Вспыльчивый по характеру, он лично разбил в щепки колесо, шнек и тайный ящик, обругал ландграфа, собрал пожитки и убыл из Виссенштайна навсегда.
В России Петр I тоже заинтересовался двигателем Орфиреуса; ведь если его данные соответствовали рекламе, то такая машина могла принести огромную пользу. Но Петр был опытным государственным деятелем; он не любил принимать необоснованных решений и не бросал деньги на «пустые прожекты». Петр поручил в 1715г. канцлеру А. И. Остерману собрать сведения о машине Орфиреуса. Доклад Остермана не удовлетворил царя. Поэтому, когда он в 1721 г. направил в Европу библиотекаря И. Шумахера с рядом заданий по приобретению научной литературы, экспонатов для кунсткамеры и произведений искусства, то велел ему собрать информацию и о двигателе Орфиреуса. Шумахер, не будучи слишком ученым человеком, все же подходил для выполнения поручений императора; он был обходителен, энергичен, знал европейские языки и отличался исполнительностью и аккуратностью. Среди многочисленных поручений (посетить Парижскую Академию наук и продемонстрировать там карту Каспийского моря и другие материалы; пригласить в Россию разных ученых; привезти мастера, «который бы с экспериментами обходиться и инструменты, к тому принадлежащие, изготовлять мог», закупить книги и т. д.) было и относящееся к Орфиреусу. «С Орфиреусом о перепетуе мобиле говорить, если возможно будет и господин Вольф за полезное рассудит».
Таким образом, Петр указал в качестве основного эксперта уже упоминавшегося нами известного ученого X. Вольфа. Пространный отчет Шумахера Петру I о командировке в Европу сохранился. Параграф 7 полностью посвящен переговорам с Орфиреусом. Начинается он с изложения того, как выполнены пожелания императора: «Прежде разговора с инвентором (изобретателем) перепетуи мобилис Орфиреем, аз с господином профессором Вольфом о том рассуждал, и оному Вашего Императорского величества высокое намерение объявил, яко хотя для пользы всенародной охотно некоторую сумму денег выдать, однако же не напрасно бросить, желаете. Того ради просил, дабы мнение свое о том верно мне сказал». Вольф не отверг в принципе возможность ppm. Он ответил довольно осторожно: «Хотя Орфирей колесо сделал, которое без внешней силы кругом вертится и тяжелое к себе притягивает», однако «не возможно сказать, яко оное во истину перпетуум мобиле есть и великую пользу в народе чинить будет, понеже внутреннюю структуру (строение) видеть не можно». Поэтому Вольф посоветовал Шумахеру переговорить с Орфиреусом, посмотреть машину и рассказать о том, что увидит. После этого Вольф пообещал дать «свое мнение письменно». Далее в отчете подробно описана история переговоров с Орфиреусом (это было в 1721 г.). Шумахер уже не нашел его в Касселе и Вейсенштейне, так как еще до его приезда изобретатель сам разбил свою машину.
Шумахер описывает эту историю так: «Господин ландграф призвал г-на Сгравезанда из Лейдена, дабы тот ему эксперименты физико-математические демонстрировал, и при сем напали на дискурс (дискуссию) о перепетуе мобиле - прямой и воистину ли перпетуум мобиле колесо Орфиреево? Ландграф то утверждал и велел Ор-фирею оное г-ну Сгравезанду показать, однакож-де ему не объявил, что есть Сгравезанд. Орфирей послушен был повелению и свою машину в присутствии г. ландграфа показал; но Сгравезанд столико вопросов делати стал, и так жестоко внутреннюю структуру ведати желал, явно Орфирей в мнение пришел, будто хотят арканум (тайну) его выведать; того ради больше показывать не стал, и сколь скоро оные отлучились, машину разбил, дабы не было чего опасаться». Поэтому Шумахер машину увидеть не мог, и разговор с Орфиреусом принял чисто коммерческий характер. «...Первый его вопрос был: господин Шумахер имеет ли деньги? Аз отвещал: ...Его Императорское Величество желают великую милость и плату за издание (изделие) его воздать, егда оное - пробу выдержит. Всеконечно же выдержит пробу, и я главу свою потерять готов, аще не правда есть». Однако предложение Шумахера «...воспримем двух славнейших математиков, которые егда учинят сперва присягу об оном никаким образом упоминать даже да (когда) инвентор в депозите положенные деньги примет, и тогда машину свидетельствовать к оному мы удовольствуемся» Орфиреус не принял. Последняя речь его была: «На одной стороне положите 100000 ефимков (около 100000 руб.), а на другой я положу машину». С этим Шумахер и возвратился в Галле к профессору Вольфу и доложил ему обо всем. Полученные от Шумахера сведения Петра не удовлетворили, поэтому он намеревался сам разобраться в этом деле во время намечавшегося в 1725 г. путешествия за границу, но его смерть не дала осуществиться этому плану.
Теперь мы можем вернуться к самому Орфиреусу, дела которого шли хуже и хуже. Машину продать не удалось, число скептиков и противников росло. Наконец, судьба нанесла ему самый страшный удар: «тайна» его машины была раскрыта... женщинами. Первой из них была его служанка Анна Розина. Сначала она, а затем и его супруга проболтались... Всем от них стало известно, что никакого ppm не было, а машину незаметно крутили из соседнего помещения через специальную передачу (в замке Вейсенштейн из спальни Орфиреуса). Это была трудная работа для «биологического двигателя» - команды из служанки, брата и жены (а иногда и самого Орфиреуса). Брату и служанке платили немного - по 2 гроша за час работы. Похожая на правду собачья чушь. Не мог Орфид опуститься до такой низости.
Брат, в конце концов, якобы, сбежал. Боясь, полагают, что служанка наболтает лишнего, Орфиреус взял с нее страшную, очень длинную клятву, настолько выразительную, что ее цитируют почти во всех книгах о вечном двигателе: «...клянусь верой и правдой перед триединым богом, что я от сей минуты, вплоть до моей смерти, во веки веков, не буду о вас, моем настоящем господине, никому ни говорить, ни писать, ни показывать ничего дурного и что я никому не открою, не обнаружу и не опишу никакой твари, существует она или не существует, ничего из мне известного о ваших деяниях и творениях, искусстве и тайнах...»; «...Буде я эту клятву нарушу... то пусть моя душа никогда не знает покоя и не удостоится божьей милости, пусть она будет проклята на веки вечные. Аминь... Проклята я буду, если эту клятву нарушу, и блаженна, если я ее сдержу. Я клянусь, что сдержу и не нарушу своей клятвы». Клятвы не помогли... Женщины, вообще, редко держат клятвы, а раз это слова женщины, то женщинам верить можно не всегда. Служанка могла оговорить Бесслера из-за ревности, жадности, обиды и многих самых невероятных причин. В конце концов служанку могли подкупить недоброжелатели и соперники Орфериуса. Характерно, что сам Орфиреус упорно утверждал, что жена и прислуга донесли на него по злобе: «весь свет наполнен злыми людьми, которым верить весьма невозможно». Орфиреусу удалось кое-как замять скандал, но карьера его была кончена. Грязное дело по дескридитации Орфиреуса было сделано. И для всего мира дело было повёрнуто так, что оказались правы Лейбниц и те французские и английские математики, которые «ни во что почитают все оные перепетуи мобилес».
После смерти Орфиреуса началась эпоха гонения на изобретателей «вечных двигателей». «Великие» умы, не сумев одолеть эту проблему, не нашли ничего лучшего, чем дескридитировать саму идею возможности построения perpetuum mobile, со временем замуровав её в корсет из закона сохранения энергии и второго начала термодинамики, которые справедливы исключительно для закрытых систем. Например, перед самым распадом СССР партийные мастодонты из КПСС постановили считать победу социализма в СССР окончательной и безповоротной, а сам «реальный социализм» - не подлежащим критике и дальнейшему теоретическому и практическому развитию. Мол, всё, поход закончился, теперь можно и костер развести, чтобы отдохнуть и расслабиться. Вот народ в 1991 году и расслабился, что весь свой дом (СССР) и разрушил. Теперь живем в эпоху первоначального воровского накопления капитала и финансового казино в котором все играют в Очко и крутят рулетку, отстав от развитых капиталистических стран по социальному развития лет на 300-400. У них уже думают «без шума и пыли», как приступить к строительству социализма и коммунизма, а у нас развернули исторический локомотив на 180 градусов и понеслись полным ходом в далекое прошлое.
Бесслер умер в бедности, нуждающийся и отвергнутый, в 1745 году, так и не сумев убедить людей, что построенные им колеса являются «вечными двигателями». Ни многочисленные сертификаты, выданные независимыми комиссиями, ни публичные демонстрации не принесли Бесслеру денег, на которые он собирался построить школу для инженеров. Дальнейшие усилия Орфиреуса защитить личную изобретательскую честь от подозрений в мошенничестве, как и поиск нового спонсора, успеха не дали. Максимум, что он смог получить от власть имущих, — четыре тысячи талеров единовременно и дом в подарок от ландграфа Карла, хозяина замка Вайсенштайн (Weissenstein). Увлечение его детищем в обществе легко забылось. Это как раз типично для любого общества. Талантливые люди всегда властью и богатыми воспринимаются в качестве самых опасных соперников, да и обыватели больше интересуются пивом и деньгами. Вечные двигатели, как энергогенераторы, интересуют только небольшую часть общества, таких как Леонардо да Винчи или Тесла. Или таких как Орфиреус.
Посмотрим, так уж безнадежна идея “вечного» гравитационного двигателя. Как уже отмечалось выше, для любой конструкции на Земле гравитация – это часть внешней среды, а так как любая конструкция обладает массой, то к силам гравитации, действующим на составные, часто движущие, части конструкции необходимо присоединить силы инерции, которые, как и силы гравитации являются для любой открытой системы силами внешними. И если направление силы гравитации изменить нельзя, то изменить направление силы инерции можно, а силы инерции – это сила, направленная вдоль направления ускорения, действующего в текущий момент времени. Ускорение тела – это, прежде всего величина векторная. Оно имеет значение и направление. Ускорение – это скорость изменения скорости системы или её части, которая зависит как от силы гравитации, так и от реакций, возникающих в частях системы, как динамических, так и статических. Поэтому управляя через особенности конструкции ускорением её частей, а значит, и силами инерции, можно, по сути дела, заставить гравитацию совершать работу для нас с помощью гравитационных двигателей..
То, что это возможно, можно убедиться, рассматривая рис. 5.
27.11.2008.