ДЕФЕКТЫ МАТЕМАТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ФИЗИКИ

ДЕФЕКТЫ МАТЕМАТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ФИЗИКИ

Контакт с автором: petrov700@gmail.com

Дополнение к монографии " РЕАКТИВНАЯ ДИНАМИКА ОТКРЫТЫХ СИСТЕМ"

Решая на переднем крае научного прогресса «фундаментальные» задачи с многомиллиардными затратами на подготовку и проведение экспериментов, такие как поиски бозона Хиггса – элементарной частицы, представляющей в Стандартной Модели механизм спонтанного нарушения электрослабой симметрии, «официальная» наука уже не находит нужным контролировать надёжность того методологического фундамента, на котором физики-теоретики строят свои Модели, планируют эксперименты и готовят молодую научную смену. Но это означает, что любые «мелкие» теоретические огрехи, допущенные в начале пути, могут обернуться неоправданно большими и напрасными потерями в практическом итоге.

Содержание

1 Вуз «держит круговую оборону»
2. Чем для теоретиков является «Курс Ландау по физике»
3. Ошибки надо исправлять!
4. Об алгебре с делением и методологии открытых систем
5. Волчок – «буревестник» грядущего научного прорыва!
6. Руководители «официальной» науки в роли её губителей
7. Литература
8. См. также
9. Примечания
10. Ссылки

Вуз «держит круговую оборону»

У профессионального математика Виктора Антоновича Садовничего¹, преподающего с 60-х годов математический анализ в ведущем вузе страны, а с начала 90-х возглавившего (по должности) известную своими славными традициями и достижениями математическую школу МГУ, было достаточно времени и сил для того, чтобы достойно ответить словом и делом на сообщённые ему автором настоящих заметок сначала в личном письме, а затем и в официально присланных печатных материалах, факты неблагополучия в преподавании во вверенном ему вузе теоретической физики, а, значит, в определённой мере и математики. Ведь теоретическая физика, по сути, представляет собой прикладную математику, прямо входящую в профессиональную компетенцию руководителя МГУ, а косвенно затрагивающую также интересы и честь механико-математического факультета МГУ (заметим, что в числе выпускников этого факультета – не только сам нынешний ректор МГУ, но и его супруга, сын и двое дочерей; с этим обстоятельством автор писем связывал надежду на то, что кому-либо из членов этой «математической семьи» будет достаточно беглого взгляда на присланные материалы, чтобы без особого труда найти решение поднятой в них математической проблемы; конечно, приходится сожалеть, что этого не произошло).
Между тем, о повышенном внимании в МГУ к математике и математикам объективно свидетельствует тот факт, что из 123 членов Учёного совета МГУ ровно треть составляют профессиональные математики (35 докторов и 6 кандидатов физико-математических наук). Компетентное мнение любого из этих специалистов, на котором остановил бы свой выбор (например, попросив подготовить оппонентское заключение) ректор и председатель Учёного совета МГУ, поспособствовало бы скорейшему и естественному разрешению поставленной автором писем проблемы (к сожалению, и этот путь ректором МГУ был отвергнут).

Казалось бы, если автор присланных писем и печатных работ (как в критике, так и в позитивных предложениях) неправ, то не составило бы труда указать ему на его ошибки и заблуждения: ведь математика – наука точная! Почему же ректор МГУ (в прямое нарушение законодательства РФ!) на присланные ему письма решил не отвечать (к сожалению, таков пока ещё широко и безнаказанно применяемый в некоторых государственных вузах, а особенно «успешно практикуемый» в Российской академии наук, бюрократический приём реагирования на критику, когда после долгих проволочек «выясняется», что нежелательные письма «затерялись»)?

Как видно, «критический удар» автора писем пришёлся в некую «болевую точку» системы образования и науки РФ, что и превратило сугубо научную проблему в «политическую». Суть этой проблемы станет понятной, когда мы назовём предмет и объект критики: неадекватность математической основы и возникающие из-за этого принципиальные ошибки в первом (в комплекте из десяти) томе «Механика» Л.Д.Ландау и Е.М.Лифшица, рекомендованном Министерством образования Российской Федерации в качестве учебного пособия для студентов физических специальностей университетов.
Естественно, признание ошибок в первом томе «Курса Ландау по физике» повлекло бы за собой ревизию всего десятитомника, на что руководство «официальной» науки и системы образования РФ не готово пойти ни при каких условиях. В этом и заключается «большая политика», не доступная пониманию рядовых работников системы образования и науки.

Чем для теоретиков является «Курс Ландау по физике»

Чтобы лучше представить себе, чем для физиков-теоретиков является «Курс Ландау по физике», приведём мнение на этот счёт известного учёного А.А.Рухадзе, доктора физико-математических наук, профессора, дважды лауреата Государственных премий и премии имени М.В. Ломоносова МГУ, автора более 600 опубликованных работ, в том числе 14 монографий, подготовившего 66 кандидатов и 32 докторов наук в области физики.

В статье «Столетие Л.Д.Ландау и семидесятилетие Курса теоретической физики» (2008 год) А.А.Рухадзе писал:
“В этом году исполняется 70 лет со дня появления на свет первого их (Ландау и Лифшица) совместного тома «Статистическая физика» (1938г.), который потом получил номер 5 в полном Курсе. Первые книги Курса были написаны на основе лекций Ландау, читаемых в Харьковском университете и Харьковском механико-строительном институте, в котором учился Е.М.Лифшиц. Последний, 10-й том («Физическая кинетика»), вышел в 1979 году; он был написан Е.М.Лифшицем совместно с Л.П.Питаевским уже без непосредственного участия Ландау, также как ещё два тома 4-й («Квантовая электродинамика», третий соавтор В.Б.Берестецкий) и 9-й («Статистическая физика», том 2)… Этот Курс, в котором неразрывно связаны имена двух советских учёных, держит рекорд как самый распространённый учебник по физике в мире. Курс издан на 20 языках. В библиотеке Принстонского университета экземпляров Курса больше, чем учебников Р.Фейнмана, Нобелевского лауреата и автора тоже широко известного курса общей физики. Имена Л.Д.Ландау и Е.М.Лифшица как авторов Курса чтят во всём мире в равной степени. Иногда в СМИ при упоминании Курса имя одного из соавторов отсекается, как это произошло недавно в телефильме «10 заповедей Ландау». В нём телеведущий С.П.Капица говорил об авторстве Курса в единственном числе, а присутствующие при этом академики И.М.Халатников и Ю.М.Каган тоже не вспомнили о Лифшице. Но подобные «недоразумения» мелькнут и забудутся, а Курс Ландау и Лифшица останется мощным потоком, несущим теоретическую физику”.

Несколько ранее, в статье «О великом физике Льве Давидовиче Ландау» (2005 год) А.А.Рухадзе заметил:
“Думаю, что этот курс так и останется единственным на многие годы, так как появление таких героев – людей не мгновенного порыва души, а тяжёлого и кропотливого труда, с такими эрудицией и талантом, какими обладали Л.Д.Ландау и Е.М.Лифшиц, да ещё одновременно вместе, – это чрезвычайно редкое событие. Надеюсь только, что с развитием теоретической физики отдельные разделы курса будут дополняться и исправляться. К сожалению, до сих пор это не делалось должным образом: дополнения кое-какие появлялись, но исправления не допускались”.

Ошибки надо исправлять!

Какие же исправления в упомянутом Курсе представляются назревшими и важными, но с чем, однако, решительно не согласен ректор МГУ? Начнём с «элементарных» ошибок.
На с.142 т.1 «Механика» (М.: ФИЗМАТЛИТ, 2001) приведена формула для расчёта угловой скорости Ω вращения вокруг своей оси прецессирующего волчка (индексы в обозначениях величин мы для простоты опускаем):

Ω = M cos θ / I,

где M – момент импульса волчка,
θ – угол отклонения оси волчка от вертикали,
I – момент инерции волчка относительно его оси симметрии.

В школе на уроке физики ученикам демонстрируется прецессия волчка при горизонтальном положении его оси симметрии (т.е. при θ=90°). Какого-либо замедления вращения волчка вокруг своей оси при этом не наблюдается. А вот Ландау и Лифшиц предлагают студентам физических специальностей университетов теорию, согласно которой прецессия приводит к замедлению вращения волчка вокруг своей оси, причём до такой степени, что при горизонтальном расположении оси симметрии вращение (и, следовательно, прецессия) полностью прекращается (в приведённой выше формуле при θ=90° имеем: cos θ=0 и Ω=0).

Ректор МГУ прав только в том, что «исправить» приведённую выше формулу, действительно, невозможно. Здесь потребует исправления вся методология анализа движения волчка, рассматриваемого авторами пособия в качестве замкнутой системы, в которой энергия и момент импульс для прецессии не могут возникнуть иначе, как за счёт энергии и момента импульса вращения волчка вокруг своей оси.

Но вся беда в том, что какой-либо иной методологии, кроме методологии замкнутых систем (или систем, приводимых к замкнутым) в Курсе Ландау и Лифшица нет «по определению»! С первых же страниц тома «Механика» авторы отсекают для себя саму возможность исследования открытых систем.
Математик Садовничий, конечно, должен был бы понимать ущербность (а с точки зрения преподаваемого им курса математического анализа – явную ошибочность!) вводимого авторами «Механики» на странице 10 постулата:

«Одновременное же задание всех координат и скоростей полностью определяет, как показывает опыт, состояние системы и позволяет в принципе предсказать дальнейшее её движение».
Ясно, что тот «опыт», на который авторы пособия предлагают опираться физикам-теоретикам, охватывает лишь частный случай вариационных задач, отвечающих принципу наименьшего действия и адекватно описываемых аппаратом функций Лагранжа и Гамильтона (соответственно, в квантовой механике – операторов: лагранжиана и гамильтониана).

Но как только авторы пособия сталкиваются с необходимостью анализа открытой системы, принципиально не приводимой к замкнутой (например, колебательной или резонансной), так, в стремлении любой ценой «спасти лицо», они идут на сделку со своей научной совестью. Приведём конкретный пример.

Авторы пособия исходят из возможности заведомо, ещё до составления и решения уравнения движения, определять для любой системы функцию Лагранжа L, с помощью которой затем получать уравнение движения в виде (с.12):

d/dt (∂L/∂v) – ∂L/∂x = 0,

где t – время,
v – (обобщённая) скорость,
x – (обобщённая) координата.

Так, для колебательной системы, находящейся под внешним переменным воздействием F(t), они определяют функцию Лагранжа L в виде (с.83):

L = mv²/2 – kx²/2+x F(t).

И далее, якобы с помощью указанной выше формулы (но не приводя промежуточных выкладок!), они «получают» искомое уравнение движения:
«Соответствующее уравнение движения есть

m d²x/dt² + kx = F(t)...».

Последняя формула представляет собой известный ньютонов баланс сил для колебательной системы, имеющий вид дифференциального уравнения второго порядка, к составлению и решению которого сводится данная задача.
Но в связи с этим возникает законный вопрос: зачем понадобилась «методологическая надстройка» в виде функции Лагранжа и операций с нею, если для постановки и решения данной задачи достаточно сразу же оперировать с ньютоновым балансом сил?

А теперь добавим к этому вопросу главную неприятность для авторов пособия, а именно: вводимая ими для колебательной системы функция Лагранжа не позволяет получить (посредством её или на её основе) желаемый ньютонов баланс сил! Действительно, частным дифференцированием указанной функции Лагранжа по скорости (с последующим дифференцированием по времени) мы получаем первый член ньютонова силового баланса. Частным дифференцированием той же функции Лагранжа по координате мы получаем второй член требуемого силового баланса. Но вот внешнее воздействие таким путём «восстановить» нельзя! Координата x(t), являясь решением уравнения движения, зависит от внешнего воздействия F(t). В итоге, эти две функции времени оказываются взаимозависимыми, и поэтому частная производная по координате x(t) от произведения функций x(t)∙F(t) отнюдь не равняется F(t):

∂(xF)/∂x = F(t) + x(t) ∂F/∂x = F(t) + ∂F/∂(lnx).

Сознательно скрывая этот факт, авторы пособия совершают научный подлог!

Ещё одним примером, подтверждающим «неуниверсальность», а, значит, в общем случае, несостоятельность методологии вариационного принципа наименьшего действия, может служить искусственно усложняемая авторами пособия (на основе этой же методологии) классическая кеплерова задача.
Поскольку частица в центральном поле (или малое небесное тело в поле тяготения массивного тела) в пособии рассматривается в качестве замкнутой системы, то в ней должны одновременно соблюдаться как закон сохранения момента импульса (второй закон Кеплера), так и закон сохранения энергии (это уже собственное творчество авторов пособия). Что же получается в итоге?
Возьмём, к примеру, движение искусственного спутника Земли по эллиптической орбите. Если расстояние до центра притяжения в апогее вдвое больше, чем в перигее, то кинетическая энергия, пропорциональная квадрату линейной скорости, отличается в этих точках вчетверо. В то же время потенциальная энергия, обратно пропорциональная расстоянию до центра притяжения, отличается в тех же точках лишь вдвое. Казалось бы, не следует искусственно «уравнивать» сумму потенциальной и кинетической энергии спутника для всех точек орбиты. Ведь вполне естественным выглядит циклический обмен энергией между небесным телом и полем тяготения: приближаясь к Земле, спутник приобретает дополнительную энергию, а, удаляясь, её теряет.
Но авторы пособия не избегают, а сознательно ищут (на свою и студентов голову) теоретические трудности и, в результате, находят-таки точку отсчёта, относительно которой (причём, только относительно её одной!) закон сохранения энергии соблюдается. Эта точка находится на бесконечном удалении от Земли, куда спутник не планируется забрасывать даже мысленно, при самой богатой фантазии аналитиков.

Чего же достигают таким искусственным приёмом авторы пособия? Того, что энергия любого небесного тела на эллиптической орбите оказывается … отрицательной (это на первой-то космической скорости!). Только разогнав космический аппарат до второй космической скорости, мы достигли бы нулевого уровня его энергии (и этот результат ничуть не лучше предыдущего!).
Математически сопровождая полёт своей творческой фантазии, авторы пособия приводят на странице 47 формулы (14.6) и (14.7), которые, по их мнению, «решают» задачу о движении частицы (или небесного тела) в центральном поле. Щадя эстетическое чувство читателей, мы не приводим эти формулы здесь (желающие могут посмотреть на них в первоисточнике), но не удержимся от того, чтобы охарактеризовать их как изощрённую форму издевательства над здравым смыслом и интеллектом студентов. Нет уж, пусть сам В.А.Садовничий рассчитывает энергию небесных тел по Ландау и Лифшицу (с такими-то взглядами, и как его только ещё терпят в подмосковном «Звёздном городке»?!), но мы категорически отказываемся от подобной профанации теоретической физики!

Авторы пособия обманывают студентов, скрывая тот факт, что в качестве математического аппарата для теоретической физики ими безальтернативно выбрана векторно-тензорная алгебра. Вот как конкретно выглядит этот обман. На с.15 первого тома пособия «Механика» (в подстрочнике, мелким шрифтом!) читаем следующий текст:
«Под производной скалярной величины по вектору подразумевается вектор, компоненты которого равны производным от этой величины по соответствующим компонентам вектора».
Где же научная совесть математика Садовничего, не протестующего против внедрения в учебный процесс вверенного ему вуза этой математической галиматьи?! Ведь описываемая авторами пособия математическая процедура никак не может называться вычислением производной (для которой должна была бы существовать обратная процедура вычисления первообразной). Эта процедура принадлежит тензорному анализу и описывает вычисление не вектора, а тензора, и не производной, а 1-дифференциальной формы, для которой, заметим, обратной процедуры интегрирования нет.

Об алгебре с делением и методологии открытых систем

Ещё в 2005 году автором этих заметок была послана на имя В.А.Садовничего монография «Гравитация и кватернионный анализ» (М.: изд. тип. «Наука», 2005. – 48 с.), в которой содержалось предложение рассмотреть возможность применения в теоретической физике алгебры с делением в качестве альтернативы общепринятому (и пока безраздельно господствующему в естественных науках) тензорному исчислению. Однако приверженность ректора МГУ математической школе, основанной на теории функций действительного переменного, не позволила ему тогда (как не позволяет и сейчас) оценить важность и актуальность проблемы, возникшей, конечно, не сегодня и не вчера, а уходящей корнями в историю развития математики и физики.
Так, Джеймс Максвелл в своём трактате 1873 года, исходя из представления о электромагнетизме как проявлении определённого вида вращений микрообъектов, выбрал для описания законов электродинамики математический аппарат кватернионов, открытый Уильямом Гамильтоном в 1843 году и вскоре ставший настолько популярным, что в странах Европы он был включён в учебные программы как университетов, так и средних школ.

Однако вслед за этим произошёл печальный исторический казус: сам Гамильтон, наряду с аппаратом кватернионов, предложил использовать математическую операцию символического дифференцирования, для которой было придумано специальное название – оператор "набла". Этот оператор не предусматривал обратной процедуры "символического интегрирования", а, значит, и возможности векторного деления (тогда как наличие такой возможности в алгебре кватернионов является её важным достоинством и отличительной чертой).
На основе этой, не вполне согласующейся с классическим исчислением бесконечно малых, операции в дальнейшем выросла и к концу ХIХ века оформилась в самостоятельный раздел математики векторная (точнее, векторно-тензорная) алгебра: без векторного деления и с оператором «набла», разделившимся на два самостоятельных оператора символического дифференцирования – «ротор» и «дивергенцию», которые вычисляются по правилам векторного и скалярного умножения оператора «набла» на произвольный вектор.
Поскольку Максвелл, как и Гамильтон, использовал оператор "набла", не выделяя его из исчисления кватернионов, то этим невольно скомпрометировал само это исчисление, дав основание Гиббсу и Хевисайду "доказать" его ненужность там, где можно обойтись применением одного лишь оператора "набла".

"К несчастью для науки, после смерти Максвелла два других «математических физика» XIX века, Оливер Хевисайд и Уильям Гиббс (точнее: Джозайя Уиллард Гиббс, англ. Josiah Willard Gibbs, 1839-1903, — американский математик, физик и физикохимик, один из создателей векторного анализа, статистической физики, математической теории термодинамики – примеч. А.П.), свели его оригинальные уравнения к четырём простым (к сожалению, неполным) выражениям. Хевисайд открыто выражал неприятие кватернионов и так никогда и не понял связи между критически скалярными (не имеющее направления измерение, например, скорость) и направленными (направленная величина, например, перемещение) компонентами, как их употреблял Максвелл для описания потенциальной энергии пустоты («яблоки и апельсины», как он называл их). Поэтому, пытаясь «упростить» оригинальную теорию Максвелла, Хевисайд устранил из неё более двадцати кватернионов… Хевисайд чувствовал, что использование Максвеллом кватернионов и описания с их помощью «потенциала» пространства было мистическим и должно было быть удалено из теории. Радикально редактируя оригинальный труд Максвелла после его смерти, вычёркивая скалярный компонент кватернионов и удаляя гиперпространственные характеристики векторного компонента, Хевисайд это и сделал. Это означает, что четыре оставшихся классических «уравнения Максвелла» в том виде, в котором они появляются в каждом тексте по электричеству и физике как фундамент всей электротехники и электромагнитной теории XIX века – никогда не встречались в трудах Максвелла. И все изобретения, от радио до радара, от телевидения до вычислительной техники, все науки, от химии до физики и астрофизики, которые имеют дело с процессами электромагнитного излучения, основаны на этих мнимых «уравнениях Максвелла». На самом же деле это уравнения не Максвелла, а Хевисайда.

Конечным результатом стало то, что физика потеряла свои многообещающие теоретические начала как настоящая «гиперпространственная» наука более ста лет назад, а вместо этого, благодаря Хевисайду, стала заниматься весьма ограниченным подразделом сложнейшей теории электромагнитного поля… Главная причина путаницы, окружающей настоящую теорию Максвелла, а не то, во что её превратил Хевисайд, кроется в математике — системе обозначений, которую, вероятно, лучше всех описал X. Дж. Джозеф: алгебра кватернионов Гамильтона, в отличие от алгебры векторов Хевисайда является не просто сокращённым способом картезианского анализа, а самостоятельным разделом математики со своими собственными правилами и специальными теоремами. Фактически кватернион — это обобщённое, или гиперкомплексное, число… Очевидное игнорирование современными физиками открытия, сделанного Максвеллом в XIX веке — математически обоснованной четырёхмерной теории, — происходит из-за недостатка знания истинной природы квартериальной алгебры Гамильтона. И за исключением случая, если вам удастся найти оригинал издания «Трактата» Максвелла 1873 года, очень сложно проверить существование «гиперпространственной» системы обозначений Максвелла, поскольку к 1892 году третье издание уже содержало «коррекцию» употребления Максвеллом «скалярных потенциалов». Такая «коррекция» удаляет из всей теории Максвелла понятие ключевого различия между четырёхмерным «геометрическим потенциалом» и трёхмерным «векторным полем». По этой причине многие современные физики, например, Мицуи Каку, очевидно, просто не понимают, что фактически оригинальные уравнения Максвелла были первой геометрической теорией четырёхмерного поля, выраженной в специальных терминах четырёхмерного пространства — на языке кватернионов".

«Гиперпространственная физика» townsketch.com › История/tabid/72/ArticleId/259…

Так произошла, сначала в электродинамике, а затем и во всей теоретической физике, «редукция» математического аппарата, приведшая к несомненному общему регрессу математической культуры естественных наук, последствия которого не преодолены до сих пор. Во всяком случае, алгебра с векторным делением для трёхмерного пространства (исчисление кватернионов) так и остаётся фактически полностью исключённой из методологического арсенала теоретической физики. Частично этот процесс коснулся и алгебры с делением для двумерного пространства – комплексных чисел, рассматриваемых теперь лишь в качестве вспомогательного вычислительного средства и даже намечаемых к полному их исключению из программы средней школы. А ведь именно с помощью этого математического аппарата в ХХ веке были решены такие важные задачи аэродинамики и гидродинамики, как «о подъёмной силе крыла», «на обтекание» и ряд других, принципиально не решаемых на основе теории функций действительного переменного.

Заметим, что проводившиеся тогда же исследования вихревых движений, несмотря на повышенное к ним внимание и огромный объём накопленного экспериментального материала, так и не привели к научно-техническому прорыву на этом научном направлении, главным образом, по причине неадекватности математического аппарата, использовавшегося для описания трёхмерных процессов в виде налагающихся друг на друга вращений.

Ведущий советский математик А.Н.Колмогоров, занимавшийся с 30-х годов прошлого века математическим моделированием вихревых движений, в своей работе исчислением кватернионов не пользовался, поскольку не признавал его сколько-нибудь значительным достижениям математической культуры, а автора кватернионов даже не считал математиком. Так, в очерке по истории математики для студентов и школьников он ни словом не упоминает ни об Уильяме Гамильтоне, ни о его главном творческом достижении.
И это притом, что в области прикладной математики и механики А.Н.Колмогоров считался крупнейшим в Советском Союзе специалистом по «гамильтоновым системам», описываемым и исследуемым с помощью аппарата лагранжианов-гамильтонианов (создаётся впечатление, что и к этой, «общепринятой», методологической основе теоретической физики профессиональные математики относились и «по традиции» продолжают относиться как к не заслуживающей серьёзного внимания «математической поделке» или простительной для непрофессионалов «математической шалости», а в учебную литературу по теоретической физике даже не заглядывают).

Конечно, А.Н.Колмогоров за своё негативное отношение к кватернионам «поплатился»: методы теории вероятностей, на которые он сделал ставку в анализе вихревых процессов, оказались слишком грубыми и, по большому счёту, не адекватными поставленным задачам, что и сказалось негативно на результатах исследований. Однако основной ущерб, в результате отсутствия адекватной теории вихревых движений, понесли учёные-экспериментаторы и изобретатели, в отношении к которых Российская академия наук и государственное патентное ведомство (Роспатент) заняли позицию непризнания сколько-нибудь радикальных новаторских идей и, соответственно, отказа в выдаче авторских свидетельств на изобретения и патенты в области вихревой, гравитационной энергетики и безопорного движения (теперь дело доходит до того, что эксперименты в указанных научно-технических направлениях проводятся на Земле и в космосе "тайком" от руководства Российской академии наук и её пресловутой комиссии по борьбе с лженаукой!).

Заметим, что в не меньшей степени, чем бюрократизм чиновников от академической и вузовской науки, новаторам науки серьёзно мешает накопившийся за последнее столетие «научный хлам» методологии замкнутых систем и векторно-тензорного математического аппарата. Прежде всего, это противоестественный порядок исследования движений: не от наблюдаемых и измеряемых характеристик (силовых взаимодействий) к вычисляемым энергетическим показателям, а, наоборот, от «заранее угадываемых» векторных и скалярных потенциалов, через частное их дифференцирование по координатам, к характеристикам силовых взаимодействий.

«…Любое поле это такое поле, которое можно обнаружить при помощи измерительных приборов. Если имеется заряженный плоский конденсатор, состоящий из двух плоских пластин, то электрическое поле между ними легко обнаружить, вводя между этими пластинами пробный заряд. По силе, действующей на такой заряд, и обнаруживается электрическое поле… Магнитное поле в своё время было введено Ампером феноменологическим путём на основе наблюдения силового взаимодействия между проводниками, по которым течёт ток…», – отмечает доктор технических наук Ф.Ф.Менде в работе «Излучение и особенности распространения электромагнитных волн». http://www.forum.za-nauku.ru/index.php/topic,968.0.html

Отсюда всего лишь один шаг к методологии адекватного описания движения и составления уравнения движения в виде баланса силовых взаимодействий. А далее, интегрированием уравнения движения по пути движения системы, можно уже естественным образом определять (разделяя, где это возможно) скалярные и векторные потенциалы или, соответственно, потенциальные (градиентные) и вихревые составляющие силовых полей.

Однако «традиции» пока ещё оказываются сильнее здравого смысла: «Начнём с энергетических характеристик электрического поля», – определяет Ф.Ф.Менде исходный пункт для проведения анализа, вопреки здесь же высказанному (процитированному выше) положению, из которого должно следовать, что «силы – первичны, поскольку измеряемы, а потенциалы и энергетические характеристики – вторичны, поскольку всего лишь вычисляемы». Но, как видно, и новаторам науки не так-то просто преодолеть «традиции», внедрявшиеся в сознание исследователей «Курсом Ландау по физике» со студенческих лет.

В то же время Ф.Ф.Менде, как специалисту высокой квалификации в области электродинамики с большим опытом практической работы и творческим подходом к делу, самому видны грубые теоретические и методологические ошибки в том же учебном пособии по теоретической физике тех же авторов (Ландау и Лифшица), но только в VIII томе «Электродинамика сплошных сред». И, конечно, эти ошибки имеют определённую логическую связь с разбираемыми в настоящей статье ошибками I тома «Механика». Так что работы Ф.Ф.Менде оказываются важным подтверждением и конкретизацией давно пробивающейся на страницы научных изданий критики общего неудовлетворительного состояния современной теоретической физики (некоторые работы этого автора, на наш взгляд, заслуживающие особого внимания, приводятся в списке литературы в конце настоящей статьи).

К застарелому «научному хламу», засоряющему работы теоретиков, мы относим также понятие «инерциальных систем отсчёта». В мире, в котором, по большому счёту, все физические объекты вращаются, адекватными могут быть только неинерциальные системы отсчёта. А ведь за понятием инерциальной системы отсчёта (ИСО) тут же следует (неизвестно откуда и зачем появившийся) несуразный постулат о том, что законы природы во всех ИСО должны выглядеть одинаково. Различные ИСО отличаются друг от друга линейной скоростью перемещения в пространстве. Но почему именно эта характеристика движения (и только она одна!) некогда привлекла и всё ещё привлекает исключительное внимание исследователей? И разве само изменение скорости перемещения ИСО в пространстве не изменяет вида законов (уравнений движения), записываемых в ней? Так, очевидно, что состояние покоя (при равенстве скоростей ИСО и объекта) заметно отличается от движения объекта с ненулевой скоростью (относительно неподвижной ИСО) и, тем более, существенно отличаются друг от друга движения объекта в атмосфере Земли с дозвуковой, звуковой и сверхзвуковой скоростью.

Печальный опыт более чем столетнего (и, к сожалению, всё ещё критически не осмысленного «официальной» наукой) паразитирования на понятии ИСО двух эйнштейновых теорий относительности, кстати, не случайно возникших на основе и могущих действовать лишь в условиях безраздельного господства векторно-тензорного формализма, должен, наконец, пойти человечеству впрок. И совершенно ясно, что возрождение отечественной науки начнётся с процесса одновременного её освобождения как от научных мошенников на руководящих постах в государственной системе образования и науки, так и от состоящего у них на вооружении (и всеми силами, из инстинкта самосохранения, оберегаемого от любых форм критики!) теоретического и методологического «научного хлама».

Волчок – «буревестник» грядущего научного прорыва!

Проецируя произвольные, по необходимости примитивизированные и поэтому малоэффективные, векторно-тензорные фантазии на мир вращающихся микрообъектов с целью «угадать» их свойства, физики-теоретики, однако, неоправданно игнорируют вполне доступный, для моделирования процессов наложения вращений друг на друга на макроуровне, и, конечно же, уникальный по своим свойствам объект: вращающийся, прецессирующий и нутирующий волчок.

Что удивительно и в то же время характерно: в течение 250 лет лучшие математические умы (начиная с Эйлера) пытались решить задачу о волчке в векторно-тензорной постановке, но, кроме как для отдельных частных случаев, решений не находили. А в кватернионах эта задача (как в общем виде, так и для отдельных частных случаев) решается сравнительно просто (отсылаем читателей, интересующихся подробностями, к первоисточникам в списке литературы).

Но самое интересное начинается потом: целенаправленно усложняя исходную динамическую систему (волчок) и, соответственно, задачу в её кватернионной постановке (повышая порядок дифференциального уравнения движения системы), мы поднимаемся на качественно более высокий уровень синтеза систем с заранее заданными и принципиально новыми свойствами, а именно, систем гравитационной, вихревой энергетики и безопорного движения с разным целевым назначением и для различных областей применения (подробнее об этом – также в первоисточниках, указанных в списке литературы в конце статьи).

Волчок, в его модернизированном виде, может целенаправленно использоваться для моделирования вихревых движений, которые пока ещё исследуются на феноменологическом уровне и теоретическому анализу и синтезу практически не поддаются. При этом мы воплощаем в жизнь и максвеллову идею о том, что электричество и магнетизм представляют собой различные виды вихревых движения в микромире, для чего, прежде всего, практически решаем вопрос о возвращении кватернионов (естественно, на более чёткой, чем прежде, методологической основе и с большей практической отдачей) в теорию электромагнетизма.

Кратко поясним некоторые, представляющие для нас основной интерес, принципиально важные свойства кватерниона как инструмента математического моделирования движения в трёхмерном пространстве. Возьмём единичный кватернион, описывающий одновременное вращение объекта вокруг трёх перпендикулярных осей i. j, k:

exp(iωt+jΩt+kwt).

Если мы имеем дело с обычным волчком как твёрдым телом, описываемым дифференциальным уравнением первого порядка, то в его уравнении движения будут присутствовать кватернионы вида (iω+jΩ+kw)exp(iωt+jΩt+kwt), в которых компоненты скорости (в алгебре с делением скорость является первой производной от координаты по времени), каждого из трёх вращений (быстрого, прецессии и нутации), остаются не связанными друг с другом, так что диссипативные силы (без внешнего вмешательства) должны постепенно привести к прекращению вращений.

Иное дело, когда вращающийся объект обладает внутренним упругим механизмом. В этом случае движение системы описывается дифференциальным уравнением второго порядка, в котором присутствуют кватернионы (вторые производные по времени или ускорения) вида (iω+jΩ+kw)²exp(iωt+jΩt+kwt). Происходящему при оперировании таким выражением (после раскрытия скобок) перекрёстному умножению единичных векторов физически соответствует возникновение прямой связи между вращениями с возможностью их взаимной «подпитки».
Это и является теоретической предпосылкой (математическим обоснованием) принципиальной возможности извлечения энергии из внешнего (гравитационного) поля (подчеркнём очень важный момент: без снижения исходного потенциала рабочей массы в этом поле!). Естественно, необходимым условием для этого является совпадение частоты собственных колебаний рабочей массы с частотой её основного (быстрого) вращения, т.е. соблюдение обычного условия резонанса.

Физический смысл технического решения, обеспечивающего накопление в системе гравитационной энергии (и возможность её последующего использования для нужд теплоэнергетики, наземного и космического транспорта), состоит в том, что внешняя гравитационная сила создаёт в системе вращающий момент в вертикальной плоскости, тогда как движение рабочей массы двигателя или движителя происходит в горизонтальной (т.е. точно так же, как это происходит при движении прецессирующего волчка).
Вышесказанное должно, наконец, заставить извлечь важный урок из истории попыток (которые «официальная» наука квалифицирует как сплошь неудачные и описывает в сугубо негативном виде) создания так называемых «вечных двигателей» или perpetuum mobile. Разоблачение и развенчание сложившихся здесь стереотипов и мифов мы начнём с констатации фактов публичного посрамления членов Парижской академии, принявших в 1775 году решение не принимать к рассмотрению проекты рабочих машин, в которых те приводились бы в движение без вступления в непосредственный контакт с источниками силового воздействия.

Недальновидность (как и «коварство») принятого парижскими академиками решения заключалась в том, что приведение рабочей машины в движение без её непосредственного контакта с источником силы определялось как получение энергии «из ничего и ниоткуда». Более несуразного, чем такое определение perpetuum mobile, которое «с лёгкой руки академиков» вошло в справочники и энциклопедии, было бы трудно придумать.

Действительно, в 1775 году никому и в голову не могло прийти, что известное не одну тысячу лет свойство некоторых тел наэлектризовываться может воплотиться в источник энергии, способный приводить рабочую машину в движение без прямого физического контакта с нею (именно по этому критерию в то время проверялось, создан ли изобретателем perpetuum mobile или нет).
«Электрическая энергия» в ХVIII веке была в полном смысле слова (если бы даже кто-то додумался такие слова произнести) «энергией из ничего и ниоткуда». Но вот в 1799 году А.Вольта конструирует первый источник постоянного электрического тока. В 1821 году М.Фарадей получает вращение проводника с током в магнитном поле, т.е. создаёт прообраз электромотора. Наконец, в 1834 году Б.С.Якоби создаёт один из первых практических электромоторов. http://www.ooyy.ru/istoriya_issledovaniya_elektricheskih_i_magnitnyh_yavleniy_6448_/
В том же 1834 году подробное сообщение о принципах работы двигателя Якоби, самого совершенного для того времени электротехнического устройства, было представлено Парижской академии.
http://www.elcomspb.ru/wiki/eltech_history/hist_create_dvig/

Признали ли академики свою (имея в виду и уже ушедших из академии коллег) недальновидность? Ничего подобного! Они стали «выкручиваться» из того двусмысленного положения, в которое попали по своей же вине: «нет, электромотор – это не perpetuum mobile, энергия не должна поступать к рабочей машине по проводам, поскольку это превращает систему в открытую!».
Итак, систему, считавшуюся в ХVIII веке замкнутой, в ХIХ веке академики признали открытой! А будет ли когда-нибудь положен конец этой «игре в двойные стандарты»? И нельзя ли было, с пользой для дела, в эту «игру в науку» академикам не вступать, а изначально определить perpetuum mobile не в «запретительной» форме, а в стимулирующей поиск ещё не известных науке новых источников энергии?

Пропустим несколько последующих, не менее чувствительно подвергавших сомнению научную компетентность академиков, моментов публичного посрамления явно надуманного, бездарно (ни уму, ни сердцу!) сформулированного и только ради защиты «чести академического мундира» сохраняемого постулата о perpetuum mobile. Основные из этих моментов: изобретение радио, создание лазеров, первые опыты передачи электроэнергии без проводов. Перейдём сразу к явлению гравитации.

«Официальная» наука (и вслед за ним государственное патентное ведомство) руководствуется следующей формулой для величины гравитационной энергии E тела массой m на (малой относительно радиуса Земли) высоте h над поверхностью Земли, где ускорение свободного падения равно величине g:

E=mgh.

Смысл этой формулы в том, что если при движении объекта нет перепада высот, то неоткуда взяться у этого объекта и «излишней» гравитационной энергии. Достаточно дальновидный учёный здесь должен был бы задаться вопросом: а откуда же, из какого источника непрерывно пополняют свою энергию бесчисленные обитатели макромира и микромира Вселенной, вынужденно теряющие энергию собственного движения на «обнаружение» своего присутствия в этом мире?

Но методология замкнутых систем, которой обучают в вузе и которой довольствуются учёные «липовые» (каковых немало!), не может дать ответа на этот и подобные ему вопросы. Тем не менее, по-прежнему составляя основу современной теоретической физики, эта методология «мёртвой хваткой» (подобно мертвецу, каковым, по сути, и является) тянет за собой на дно всю остальную, всё ещё, несмотря на все перипетии, сохраняющую признаки жизни науку.

И сказанное выше – отнюдь не «придирки». Суровая «проза и правда жизни» такова, что приведённая выше формула и так называемое «научное» определение perpetuum mobile до сих пор «лежат рядом на столах» государственных патентных экспертов российского государственного патентного ведомства.

Патентный эксперт так и сообщает изобретателю (записывая это в «отказном» заключении): поскольку в заявке на предполагаемое изобретение описывается гравитационный двигатель, работающий с нарушением формулы E=mgh, то это – perpetuum mobile, которые патентным ведомством (как и академией наук: все претензии – к ней!) к рассмотрению не принимаются, и авторские свидетельства на изобретения и патенты на них не выдаются (и это – не некий гипотетический случай, а реально произошедшее с автором настоящей статьи событие!).
Итак, «официальная» наука конца ХХ – начала ХХI века квалифицирует гравитационную энергию, выходящую за пределы, определяемые формулой E=mgh, как «энергию из ничего и ниоткуда» (здесь полная аналогия с отношением «официальной» науки ХVIII века к энергии электрической!).

А теперь обратим внимание на следующее противоречие. В «научном» определении perpetuum mobile оговаривается условие: «без поступления энергии извне». Это равносильно условию замкнутости системы. Но таких систем, строго говоря, просто не существует: это всего лишь абстракция «первого приближения к действительности», облегчающая труд исследователя в условиях недостатка знаний или отсутствия практической необходимости получать более глубокое знание предмета на данном этапе исследования.

Какова же реальная цена нынешнего «научного» определения perpetuum mobile? Это всего лишь констатация того, что замкнутых систем в природе, а, значит, и в технике, не бывает (так сказать, «отрицательное» определение некоего вымышленного, заведомо не существующего, явления). Но достаточно ли научному и патентному эксперту, для квалифицированного выполнения им его профессиональных обязанностей, одного лишь знания того, «чего не может быть»? Ведь неизмеримо важнее и интереснее иметь положительное знание о том, какими системы бывают, и, следовательно, какими системами следует заниматься учёным и изобретателям.

В природе в необозримых количествах и разнообразнейших качествах возникают и самоподдерживаются в энергетически устойчивых состояниях неживые и живые объекты и субъекты, которые в значительно большей степени заслуживают названия perpetuum mobile, чем существующее представление о том, «чего не может быть». Понятно, что все эти системы – открытые, и только такие системы стремятся «смоделировать», открыть сначала для себя, а потом и для других учёные-экспериментаторы и изобретатели.
И вот эта, заведомо предполагаемая открытой, система предъявляется эксперту, который вооружён «научным критерием» замкнутой системы, в природе не существующей (методология открытых систем пока что в университетскую программу подготовки специалистов не входит!). Понятно, что диалог изначально идёт «не на равных».

К сожалению, сегодняшний научный и патентный эксперт – это, как правило, чиновник от науки с «циркуляром-инструкцией» в руках и в голове. Если ему предъявляется в качестве прототипа изобретаемой (естественно, открытой) системы, скажем, прецессирующий волчок, на базе которого создаётся подобная же (открытая) система, но с дополнительными полезными свойствами, то, не умея анализировать открытые системы (экспертов этому не учат!), он сам себе «бросает спасательный круг»: объявляет предъявленную ему систему замкнутой!

А ведь доказательство открытости прецессирующего волчка элементарно. Прежде всего, сумма внешнего гравитационного воздействия и реакции смещённой от центра масс опоры волчка не равняется нулю, а образует входной вращающий момент. Внутренняя же динамическая реакция прецессирующего волчка уравновешивает этот входной момент сил, не давая центру масс сместиться по вертикали, при этом момент импульса волчка непрерывно изменяет своё направление. Таким образом, явное, наблюдаемое экспериментально, нарушение прецессирующим волчком закона сохранения момента импульса и доказывает факт его открытости как системы.

Однако эксперта это «не убеждает», и он выносит по заявке на предполагаемое изобретение «отказное» решение. Совершается явная, однако надёжно прикрываемая авторитетом «официальной» науки, ошибка, прямая вина за которую ложится, во-первых, на учебную литературу типа «Курса Ландау по физике», вооружающую эксперта неверной теорией волчка, а, во-вторых, на членов Парижской академии и их преемников (включая нынешних российских академиков), давших и продолжающих поддерживать несуразное определение perpetuum mobile как замкнутой системы, в которую энергия извне не поступает (вместо того, чтобы, в целях стимулирования творческих поисков учёных и изобретателей, определить perpetuum mobile как открытую систему, в которую энергия поступает из пока ещё не известного науке источника!).

В итоге, это только кажется, что спор о том, открытой или закрытой системой является волчок, носит чисто теоретический характер. За официальным признанием факта открытости волчка как динамической системы должен последовать научно-технический прорыв, открывающий широкие горизонты для практического создания гравитационных двигателей, способных сохранять неизменным (средний) гравитационный потенциал своей рабочей массы, а также и систем безопорного движения, всё ещё относимых «официальной» наукой к принципиально неосуществимым perpetuum mobile.

Руководители «официальной» науки в роли её губителей

В 60-е годы, в период моей работы над диссертацией, в прикладной военно-технической сфере действовал довольно жёсткий (хотя и не официальный) критерий: кандидатская диссертация – на уровне изобретения, докторская – на уровне открытия!
По теме кандидатской диссертации авторское свидетельство на изобретение мною было получено. А со временем подготовлено и «предполагаемое открытие», которое должно было лечь в основу докторской диссертации. Но к тому времени патентное ведомство уже перестало принимать заявки на открытия, да и в качестве изобретения заявку на «Способ получения и использования гравитационной энергии в форме движения рабочей машины, транспортного средства или летательного аппарата» (с приоритетом от 15 июля 1997 года) «экспертиза по существу» Роспатента отклонила по принципиально важному основанию: заявка противоречила (и теперь по-прежнему противоречит) «общепризнанным положениям науки». Ну, а раз так, то придётся пока что (хотелось бы, конечно, надеяться, что не надолго!), вместе со своей заявкой на предполагаемое изобретение-открытие и уже заметно поднакопившимися научными публикациями на ту же тему, ещё какое-то время побыть в кандидатах …

Конечно, представляет интерес взглянуть и на «образцовые» докторские диссертации тех, кто сейчас возглавляет академическую и вузовскую науку.
Выяснилось, что с ректором Московского государственного университета и вице-президентом Российской академии наук В.А.Садовничим у нас общий «учитель математики» – лауреат Ленинской премии, доктор физико-математических наук, профессор Б.М.Левитан, в своё время преподававший математический анализ и в МГУ, и в военной инженерной академии.
Тема докторской диссертации В.А.Садовничего (1974 год): «О некоторых вопросах теории обыкновенных дифференциальных уравнений, зависящих от спектрального параметра». Математическая культура, проявленная диссертантом при изложении результатов выполненного исследования, неоспорима. Однако почему столь невнятно формулируется постановка задачи и совершенно обходится вопрос о том, кто и до какого уровня довёл разработку поднимаемых автором вопросов в их актуальном состоянии?

Автор, будучи представителем известной лузинской школы теории действительного переменного, без каких-либо объяснений и обоснований на первой же странице вводит функцию комплексной переменной, делая вид, что всё это должно быть для всех «очевидным». Если бы автор, на самом деле, был уверен в добротности представленного к защите материала, то не пожалел бы одной-двух страниц для более подробных на этот счёт объяснений и обоснований. Однако здесь скорее усматривается сознательный расчёт на то, что у большинства членов Учёного совета МГУ, даже из числа профессиональных математиков «узкой специализации», не будет времени и сил, чтобы вникнуть в существо рассматриваемых автором вопросов.

А теперь главный вопрос по существу: если в данной области научных знаний автор совершил открытие, то где его практический результат? Сделано ли что-либо в интересах реализации и развития достигнутого научного успеха? С достаточной долей уверенности можно сказать, что нет, не сделано. Как была основной для диссертанта в советское время комсомольская и партийная работа, так, после избрания в 1992 году ректором МГУ, таковой стала административно-общественная работа. Работа, безусловно, важная и полезная. Но, строго говоря, не научная.
Конечно, приличествующие случившемуся в 2009 юбилею ректора МГУ хорошие слова были сказаны в изданном к этому сроку сборнике научных трудов В..А.Садовничего. Но, по большому счёту, это всё-таки скорее имитация фундаментальности проведённых за прошедшие четыре десятилетия (большей частью в соавторстве) научных исследований.

В «стратегических» же вопросах развития математики как науки нынешний заведующий кафедрой математического анализа механико-математического факультета МГУ, за пределами читаемых им на протяжении десятков лет стандартных курсов математического и функционального анализа, по-прежнему демонстрирует кругозор ассистента, с должности которого в 1966 году он начинал свою педагогическую и научную деятельность в МГУ. Однако теперь, в силу своего высокого положения руководителя вузовской и академической науки, он уже объективно стал одним из главных препятствий на пути научного прогресса в нашей стране.

На научных форумах интернета идут жаркие и острые дискуссии по актуальным проблемам теоретической физики, естественно, затрагивая при этом и проблемы (в основном, прикладной) математики. Приходится сожалеть, что представители Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова, обладающего огромным математическим потенциалом, тем не менее, вопреки славным традициям этого учебного заведения и явно в подражание своему консервативному и недальновидному руководителю, идут не во главе этих процессов, а выступают в качестве тех, кто преимущественно «вставляет палки в колёса» и «даёт отпор» инициаторам нетривиальных идей и новаторам науки.
Не менее «загадочной», по длительности пребывания на высшем руководящем посту, и ключевой фигурой отечественной науки является нынешний (с 1991 года!) президент Российской академии наук Ю.С.Осипов².

Тема его докторской диссертации (1971 год): «Задачи теории дифференциальных разностных игр». В этой работе на основе известного аппарата, по известным методикам были решены поставленные другими авторами научно-технические задачи в интересах оборонного комплекса страны. Последнее обстоятельство и объясняет полученное автором «широкое признание общественной значимости» выполненной им работы.

Данная диссертационная работа также не вылилась в новое важное направление научных исследований, а поскольку диссертант сразу же сделал головокружительную карьеру как администратор (как государственный чиновник высокого уровня), то с конца 70-х годов лично проведённых серьёзных научных исследований у него уже просто нет. И это при том, что в течение десятка лет (с 1993 по 2004 гг.) он «числится» руководителем ведущего математического института РАН, в котором по настоящее время остаётся «главным научным сотрудником» (удобная форма существования для фактически не работающих, но получающих зарплату!).

Однако неужели отечественной науке на руководящем посту нужен всего лишь «хорошо чувствующий конъюнктуру» (и, прежде всего, неизменно лояльный властям) администратор, не имеющий собственного «научного лица», не обладающий подлинным научным авторитетом ни в стране, ни в мире и не способный разработать и предложить научному сообществу полноценную стратегию развития науки в нынешних, далеко не простых, условиях? Спрашивается, сколько же наша наука сможет ещё продержаться в теперешнем «застойном» состоянии, при нынешнем «научном» руководстве, чтобы не развалиться окончательно и бесповоротно!

Нельзя не обратить внимания и на фигуру сегодняшнего (с 2004 года) министра образования и науки Российской Федерации А.А.Фурсенко³. По его собственным словам, он высшую математику в школе не изучал, а в результате стал «не дурее других» (это он сказал к тому, что намерен и впредь учебные часы на математику в школе сокращать; а вот лично мне в 50-е годы довелось учиться в школе, где, наоборот, в порядке эксперимента, признанного в итоге успешным, вводилось преподавание элементов высшей математики по программе техникумов; вот что на месте «министра-математика» следовало бы пропагандировать и развивать!).

Тема докторской диссертации А.А.Фурсенко (1990 год): «Численное моделирование нестационарных разрывных газодинамических течений».
Это – добросовестно выполненная техническая работа, за которую в лучшие советские времена исполнителю полагался «отгул». И не более того! За время, прошедшее после защиты диссертации, автором не выполнено ни одной работы в плане её практической реализации и не опубликовано вообще ничего! Создаётся впечатление, что в науку «с чёрного (читай: математического) хода» проник совершенно случайный для неё человек. И достаточно было этому человеку оказаться в одном дачном кооперативе с тогдашним президентом и нынешним премьер-министром страны, чтобы именно ему доверили руководство всей государственной системой образования и науки?!

На ниве образования А.А.Фурсенко уже успел завоевать, по данным общественного опроса, славу «самого непопулярного министра» российского правительства. Так, в 2009 году он провёл возмутившую многих реформу русского языка, в соответствии с которой ряд слов можно было произносить в разных родах и с различными ударениями. По сути, это являлось не столько упрощением языка, сколько его абсурдизацией, которое не могло вести ни к чему иному, кроме как к поощрению безграмотности.
Но ведь А.А.Фурсенко является ещё и «министром науки»! Что рациональное может предложить для развития науки человек, не являющийся, на самом деле, крупным учёным с реальными и общепризнанными научными достижениями?

Первый, сам собой напрашивающийся из вышесказанного, вывод: в условиях поразившей все сферы общественной и государственной жизни нашей страны коррупции, необходимо немедленное изменение самого института защиты диссертаций, как и статуса академика РАН. Однажды принятое решение о присуждении учёной степени доктора наук, как и звания академика РАН, должно предусматривать регулярную переаттестацию, обязательную, по крайней мере, для высших руководящих научных кадров страны. Иначе настоящая наука просто утонет в потоке «научного балласта», начиная с самых верхних её уровней, и ни о какой её высокой эффективности уже говорить не придётся!
Вывод второй и не менее важный: главные лица, ответственные за нынешний «застой» и продолжающуюся деградацию отечественной науки, в первую очередь, президент РАН Ю.С.Осипов, ректор МГУ и вице-президент РАН В.А.Садовничий и министр образования и науки РФ А.А.Фурсенко, в самое ближайшее время должны дать полный и исчерпывающий отчёт о своей деятельности на занимаемых ими постах в виде выступлений на общественных слушаниях, по результатам которых руководство страны смогло бы принять адекватные решения.

Литература

1. Гамильтон У.Р. Избранные Труды. Оптика. Динамика. Кватернионы. – М.: Наука, 1994.
2. Максвелл Дж.К. «Трактат об электричестве и магнетизме». Т.II. – М.: Наука, 1989.
3. Ландау Л.Д., Лифшиц Е.М. Теоретическая физика: Учеб. пособ.: Для вузов. В 10 т. Т. 1. Механика. – 5-е изд., стереот. – М.: ФИЗМАТЛИТ, 2001.
4. Колмогоров А.Н. Математика. Исторический очерк. – М.: Анабасис, 2006.
5. Рухадзе А.А. События и люди (1948 – 1991 годы). – М.: МГУ, 2003. www.gpi.ru/theory/Personal/Rukhadze/Memoirs.pdf
6. Менде Ф.Ф. Существуют ли ошибки в современной физике? Харьков: Константа, 2003
7. Менде. Ф.Ф. Непротиворечивая электродинамика. Харьков: NTMT, 2008.
8. Менде Ф. Ф. Великие заблуждения и ошибки физиков XIX-XX столетий. Революция в современной физике. Харьков, НТМТ, 2010,
9. Петров А.М. Заявка № 97111689/06 на изобретение «Способ получения и использования гравитационной энергии в форме движения рабочей машины, транспортного средства или летательного аппарата», с приоритетом от 15 июля 1997 года (архив Роспатента).
10. Петров А.М. Гравитационно-резонансные “вечные двигатели” в природе и технике: математическое описание, возможные технические решения для систем наземного и космического применения, расчёт эффективности. – М.: Компания Спутник+, 2001.
11. Петров А.М. Макроэффекты пространственной локализации, переноса на расстояние и резонансного накопления гравитационной энергии. – М.: Компания Спутник+, 2002.
12. Петров А.М. Гравитация: методологическая адекватность теории открывает доступ к новому виду энергии на практике. A.Pétrov. Gravitation: l’adéquation méthodologique de la théorie ouvre l’accès à la source énergétique nouvelle en pratique. – М.: Компания «Спутник+», 2003.
13. Петров А.М. Векторная и кватернионная парадигмы точных наук. – Компания «Спутник+», 2005.
14. Петров А.М. Гравитационная энергетика в кватернионном исчислении. – М.: Компания Спутник+, 2006.
15. Петров А.М. Гравитация и кватернионный анализ. 2-е издание – М.: Изд. тип. «Наука», 2005.
16. Петров А.М. Гравитация и кватернионный анализ. 3-е издание – М.: Компания Спутник+, 2006.
17. Петров А.М. Кватернионное представление вихревых движений. – М.: Компания Спутник+, 2006.
18. Петров А.М. Кватернионные тайны космоса. – М.: Компания Спутник+, 2007.
19. Петров А.М. Открытое письмо учёным-математикам по поводу методологического кризиса теоретической физики. – Москва, Компания Спутник+, 2007.
20. Петров А.М. АнтиЭйнштейн: Переворот в науке, произведённый г-ном Альбертом Эйнштейном. – М.: Компания Спутник+, 2008.
21. Петров А.М. К проблеме аксиоматической адекватности описания движения в физическом пространстве. Методические заметки. – М.: Компания Спутник+, 2008.
22. Петров А.М. К теории инерциоидов, гироскопов, вихрей и … perpetuum mobile. – М.: Компания Спутник+, 2009.
23. Петров А.М. Реактивная динамика открытых систем (резонанс, вихреобразование, гироскопия, электромагнетизм). – М.: Издательство «Спутник +», 2010.

См. также
1. "Математическое безвременье" в отечественной науке http://bolshoyforum.org/wiki/index.php/%...%BE%D0%B9_%D0%BD%D0%B0%D1%83%D0%BA%D0%B5
2. Апология науки прошлого и лженауки будущего http://bolshoyforum.org/wiki/index.php/%...1%83%D0%B4%D1%83%D1%89%D0%B5%D0%B3%D0%BE
3. Кризис теоретической физики: признаки, причины, виновники (частный взгляд со стороны на академическую и вузовскую науку)
http://bolshoyforum.org/wiki/index.php/%...%83%D1%8E_%D0%BD%D0%B0%D1%83%D0%BA%D1%83
4. Задача о вращающемся волчке: постановка, решение, приложения http://bolshoyforum.org/wiki/index.php/%...0%BB%D0%BE%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F
5. О научной и гражданской недобросовестности ректора МГУ Садовничего http://mp40.net/index.php?topic=4800.0

Примечания
1. http://www.msu.ru/info/struct/sadovn.html
2. http://www.peoples.ru/science/physics/yury_osipov/
3. http://www.vseportrety.ru/info-fursenko.html

Ссылки
1.http://www.ooyy.ru/istoriya_issledovaniya_elektricheskih_i_magnitnyh_yavleniy_6448/
2. http://www.elcomspb.ru/wiki/eltech_history/hist_create_dvig/
3. townsketch.com › История/tabid/72/ArticleId/259…
4. http://www.forum.za-nauku.ru/index.php/topic,968.0.html.

Дата публикации: 19 февраля 2011
Источник: SciTecLibrary.ru