Конструкторы будущего

Побиск .Г. Кузнецов

http://numbernautics.ru

Вел я однажды очень интересные беседы с одним иезуитом.

Мы оба согласились, что живем в мире движения, движение воспринимается органами чувств.

Дальше он проводит разделение: «Вы, материалисты, считаете, что источник наших ощущений материя, а мы считаем — Святой Дух, или Бог».

Тот и другой согласны, что чем больше наука постигает этот мир движения безграничного космоса, тем лучше она постигает величие замысла Творца.

Флоренский про себя писал, что все начинается с веры: вера в Бога, вера в науку, вера в искусство.

Совокупность этих вер, каждая из которых порождает культ, образует то, что мы называем культурой.

А назначение культуры, как писал Флоренский, — это понижение энтропии Вселенной.

Я с Флоренским согласен, хотя некоторые сторонники веры называ¬ют его «нераспустившимся цветком ереси».

Краткая автобиографическая справка

 КУЗНЕЦОВ Побиск Георгиевич окончил военно-морскую спецшколу. Просился добровольцем на фронт. Не взяли, не хватило лет. Поступил в танковое училище. Воевал в гвардейской танковой бригаде командиром взвода разведки. Под Ржевом участвовал в рукопашном бою, получил тяжелое ранение. После этого начал истово учиться. Увлекся философией и политикой. После попытки создать научно-студенческое общество его обвинили в создании анти­комсомольской контрреволюционной организации. Судил его военный трибунал за терроризм. Получил 10 лет лагерей. В лагерях Норильского горнометаллурги­ческого комбината Побиск Кузнецов общался со многими видными учеными: академиком Федоровским Н.М. - основателем института прикладной минералогии, доктором химических наук Фишманом Я.М. (в прошлом начальник химического управления Красной армии); доктором химических наук Левиным П.И. - за ведущим аналитической лабораторией. С некоторыми из них Побиск работал над решением актуальных научных проблем, опережающих по своему уровню разработки институтов Академии Наук».

Взято из книги Б. Витмана «Шпион ,которому изменила родина».

 «Поколение»: По­биск Георгиевич. Вы  хорошо знакомы с нашими лагерями, отсидели в зоне несколько лет. Вы пессимист?

П.КУЗНЕЦОВ:

Дисси­дентское движение рабо­тает в интересах кого-то.

По этой причине интерес­но определить: какие диссиденты в интересах кого работают?

Против интересов человечества я никогда не выступал, а интересы человечества, будущих поколений явля­ются чем-то более важ­ным, чем те или иные вы­крики по поводу того или иного политического дея­теля.

Мне пришлось ис­пытать лагерь, в связи с этим меня волновал толь­ко один вопрос: каково стечение обстоятельств, которое в политической жизни приводит к возник­новению подобного рода систем, и что должно быть изменено в общест­венной жизни, чтобы по­добные системы не воз­никали?

В качестве сво­бодного примера: каким это образом свободная Америка сажает в тюрьму Линдона Ларуша за то, что он высказывает суж­дения по поводу банды жуликов, называющих се­бя Международным Ва­лютным Фондом.

Я инте­ресовался у него лично здесь, дома, как он дошел до жизни такой. Если я это скажу - скажут, что это коммунистическая пропаганда. А он?

Он го­ворит, что с конца 60-х го­дов, на его глазах, проис­ходят существенные из­менения в Соединенных Штатах: Америка стала плейбоизированной, т.е. живет по журналу «Плейбой». Мир, в кото­ром вечно пляшут и поют, глядит сегодня с экранов наших телевизоров.

На лагерном жаргоне «мес­то, где вечно пляшут и по­ют», это тюрьма, ведь ка­кой урка не сможет сбацать чечетку и спеть соот­ветствующим образом? А в странах, где вечно пля­шут и поют, никому нет дела до науки и до буду­щих поколений. Я могу считаться диссидентом по отношению к кому-то, но я никогда не изменял по отношению к себе.

Надо очень уважать творческую мысль, и тог­да возникнет вопрос: «А как называется действующий в обществе меха­низм одобрения или нео­добрения идей, за счет которых осуществляется развитие?»

Наше некото­рое научно-техническое отставание, возникшее в последние годы Совет­ского Союза, было связа­но с тем, что очень резко поменялось отношение к творческим личностям. Даже в рамках ГУЛАГа Ко­ролев, Туполев и многие другие не прекращали ак­тов творчества.

Когда-то я по глупости думал, что «шарашки» изобрел Бе­рия, оказалось, что такая практика существовала в России во времена Екате­рины II. Государство может изолировать творчес­кую личность.

Я расскажу одну историю; она счита­лась почти анекдотом, хо­дившим по лагерям. При­ехал Берия на одну «ша­рашку» и спрашивает: «Как вы здесь живете?» Роберт Людовигович Бартини (Сергей Павлович Королев его считал учителем своим) его спросил: «Лаврентий Палыч, почему нас врагами народа считают?» Лав­рентий Палыч ему отве­тил: «Что Вы, Роберт Людовигович! Какие вы вра­ги народа!? Мы врагов народа стреляем!» - «А как же нас?» — «А как еще вас под одну крышу собе­решь, чтобы вы работа­ли?»

Конечно, если во главе тоталитарной системы находится дурак, - это простите! Но никакая дру­гая система не в состоя­нии реализовать не субъ­ективный метод оценки значимости идей. Речь идет не о тоталитарной системе, а о системе, ко­торая устроена так, что каждому человеку понят­но, как она устроена.

От чего люди страдают? - страдают они чаще всего из-за того, что акты твор­чества не находят приме­нения.

Ежели акты твор­чества перестают пользо­ваться уважением в об­ществе, такое общество обречено на стагнацию. Между прочим, в услови­ях монетарной теории, одобрение идей за буг­ром происходило лучше, чем в Советском Союзе.

Это было функцией бан­ков. Хороший банкир, ко­торый растет, развивает­ся, вкладывает свои день­ги в добротные идеи и имеет, естественно, ка­кие-то доходы с этого, а дурак - в дурные, разо­ряется и снимается с ме­ханизма власти. Но это было, пока не существо­вало не субъективной оценки значимости идей.

Если вы сличаете каждую идею, как она влияет на перемещение границы между свободным и необ­ходимым временем, то у вас просто так ничего не произойдет. Современ­ная банковская система на грани краха (и Ларуш не первооткрыватель здесь).

Они еще будут долго искать, чем отлича­ются «чистые» деньги от «грязных». Но когда у вас единственный критерий - прибыль, то чистые и грязные деньги ничем не отличены.

Им потребует­ся другое понимание со­циально-экономической системы и другое значе­ние личности, открываю­щей новые возможности для других людей.

 «Поколение»: Не изменять самому се­бе — проблема наше­го поколения: как в условиях стать человеком. На Ваш взгляд, как можно стать челове­ком. личностью?

П.КУЗНЕЦОВ: Простейший акт, который отличает челове­ка от животного, состоит не в том, что человек (как и животное) пользуется орудием, но в том, что только человек занимает­ся их совершенством.

Пытаются объяснить ис­торию через то, что труд есть изготовление, - но это и робот может сде­лать, а человек как личность характеризуется актом творчества, откры­вающим новые возмож­ности для человечества как целого.

И так как ни­кто, кроме этой конкрет­ной личности, для чело­вечества этой возможно­сти не открыл, то этот акт творчества и позволяет просто человеку стать личностью.

Поэтому все человеки - становящие­ся: некоторые станут, а некоторые не смогут. Не­которые не смогут стать, потому что с утра до вече­ра вынуждены вкалывать, у них нет времени, чтобы думать, и нет свободного времени, чтобы пони­мать, что происходит во­круг.

По этой причине ис­торическая тенденция развития человеческого общества к свободе есть отношение общественно необходимого времени на простое воспроизвод­ство обществом самого себя.

Это перемещение границы между необходи­мым и свободным време­нем осуществляется за счет актов творчества конкретных живых людей. Потому что ни одна выве­ска ни одного института и ни одна машина человека в акте творчества не за­меняет.

 «Поколение»: Пра­вильно ли я понимаю, что сейчас Вы описы­ваете акт философствования?

П.КУЗНЕЦОВ: Культура научного мышления, которую при­нято называть философ­ской, имеет ряд ключевых проблем; они связаны с тем, что такое акт творче­ства. Мысль, которая кру­тится в порочном круге, которая никогда не смо­жет выскочить ни на что новое, не может назы­ваться философской.

Практически все теории, созданные людьми, назы­вающими себя теорети­ками, основываются на некоторой практической деятельности, ставшей массовой. А вот акты творчества никогда не но­сят массового характера, каждый акт творчества открывает что-то новое в необозримом мире воз­можностей.

Но так как можно сотворить в своих мозгах некоторый фантом воображения, то жела­тельно, чтобы акт творче­ства получал свое под­тверждение в рамках реа­лизации замысла. По этой причине, когда говорят, что у нас нет денег, просто расписываются в отсутствии элементарно­го умишки.

Никогда ника­кими деньгами не реша­лись никакие проблемы, только актами творчества людей. Простейший акт творчества, который се­годня достоин названия «философия», есть дея­тельность главных и гене­ральных конструкторов.

Какой-нибудь главный конструктор имеет дело с восемью десятками про­фессий, а самолет, кото­рый они делают — один. И насколько хорош его за­мысел — будет предъяв­лено человечеству в фор­ме его изделия.

Необяза­тельно, чтобы это был са­молет, существует масса проблем, решение которых требуется. Есть одна особенность: сегодня ку­старь-одиночка без мото­ра, считающий себя фи­лософом, ровно ничто.

Книжек писать можно бесконечно много, даже интересно, забавно. Но почему-то секс-литерату­ра пользуется большим спросом, нежели фило­софская. Умение созда­вать коллектив, решаю­щий важнейшую для че­ловечества задачу, именно это характеризу­ет культуру философско­го мышления.

Никто в науке никого принудить не может, мож­но только убедить.

А убеждение требует чего-то, называемого личнос­тью. Философия, которая приходит на основание III тысячелетия нашей эры, - это философия, кото­рая умеет решать кон­кретные проблемы кон­кретных людей.

Вне ре­шения конкретных про­блем философ  - чаще всего кустарь-одиночка без мотора или человек с хорошо подвешенным языком. В чем же разли­чие тогда ученого и фило­софа? Вот про сапожника так говорят: конечно, он алкаш, зато мастер хоро­ший.

А про ученого: ко­нечно он..., но зато спе­циалист хороший. Фило­соф же -  это тот, кто имеет за душой что ска­зать ученому в любой предметной области.

 «Поколение»: Не могли бы вы описать акт творчества фило­софа подробно?

П.КУЗНЕЦОВ: Естественно, что акты творчества приводят к тому, что принято назы­вать развитием.

Следова­тельно, философ - это человек, владеющий ин­струментом, с помощью которого осуществляется развитие.

Чтобы понять, что такое развитие, нуж­но отличать грамматичес­кие формы высказывания от логической формы суждения. Логическое суждение всегда состоит из категориальной пары, где два противоположных понятия: субъект логиче­ского суждения — в отли­чие от подлежащего грамматического выска­зывания, а второй назы­вают предикатом — в от­личие от сказуемого.

Субъект и предикат обра­батываются в четыре ша­га: два шага заполняют связку «не есть», два ша­га — заполнение связки «есть». Простейший при­мер такого разложения: один философ отличает­ся от другого числом ис­пользования категори­альных пар.

Классичес­кая экономика различала капитал в виде двух форм - основной и обратной.

Потом появляется Боро­датый Карл и заявляет: а я буду различать капитал постоянный (машины, механизмы - т.е. желе­зо) и переменный (зара­ботная плата живых лю­дей). Такое новое членение позволило увидеть внутри, в структуре об­щественного производ­ства, некоторые новые вещи, которые для дру­гих категориальных пар не были доступны.

Что же он сделал?

В I томе Боро­датый Карл показывает, что постоянный капитал не есть переменный, за­тем меняет местами: пе­ременный не есть посто­янный, предметно запол­няя связки «не есть». Но «Капитал» Маркса не до­писан, ибо заполнения связки «есть» там еще не сделано, хотя какой-то намек был в III томе.

Если же эту работу проделать, то появляется странное утверждение: «постоян­ный капитал есть пере­менный». Это же глу­пость!

Но если вы обна­руживаете, что техничес­кие средства предметов умирают раньше их фи­зического износа из-за появления более совер­шенных технических средств и предметов, то вы должны будете при­знать, что что-то проис­ходит: то, что было по­стоянным, стало пере­менным.

А переменный капитал — это те самые человеки, которые придумывают новые матери­алы и новые технические средства,  - становится постоянным капиталом и, соответственно, под­линным богатством об­щества.

Так выглядит недопи­санная часть «Капитала». Именно по этой причине сейчас меньше всего же­лающих разобраться с тем, что делал Борода­тый Карл.

Приведу дру­гой пример.

Для истори­ков непривычен вопрос: «А что по ходу истории остается без измене­ний?» Говорят: «Все ме­няется».

А я могу ска­зать: «Время обращения планеты Земля вокруг Солнца с точностью до минуты на протяжении всей истории не меняет­ся». Астрономический год — 8760 часов — каж­дому жителю планеты Земля от ребенка до ста­рика дает бюджет соци­ального времени 8760 человек/часов в год.

За это время можно и поду­мать, и пописать, и поку­шать, и все остальное. И работать можно. Так вот, принимая бюджет соци­ального времени милли­она жителей, мы можем сказать, что бюджет со­циального времени среднего миллиона жи­телей планеты Земля при любых формациях остается одним и тем же 8760000 чел./часов.

Теперь, когда у нас есть единица, мы можем об­суждать, как этот полный бюджет социального времени распадается на: необходимое соци­альное время и на его дополнения до единицы - свободное.

Для нача­ла заполним связку «не»: необходимое социаль­ное время — это время, которое люди расходуют на то, чтобы восстано­вить то, что разрушило само время. Изнашива­ется не только механизм, но и человеческая личность.

Поэтому про­стое воспроизводство миллиона жителей само­го себя с достигнутым на данный момент уровнем культуры будет назы­ваться необходимым. Время, которое не нужно для этого, будет называться свободным.

Сей­час мы не будет рассма­тривать, как распреде­ляется свободное время между отдельными лич­ностями. Мы просто фиксируем: существует необходимое и, ему по­лярное, свободное вре­мя, которым люди могут распорядиться по свое­му хотению. Заполнив связки «не есть», запол­няем «есть» и объявля­ем: «Свободное время есть необходимое вре­мя».

Нонсенс! Как это так?

Но это не то необхо­димое время, которое необходимо для воспро­изводства, а то, которое является необходимым для развития.

Что такое развитие?

А развитие как раз и состоит в том, что под влиянием новых научных идей, граница между свободным и необходимым временем перемещается в пользу свободного времени.

У любого политика можно спросить: «А при­нятые вами решения в какую сторону переме­щают границу между не­обходимым и свободным временем для живущих людей?»

И тогда все тай­ны государственного правления делается воз­можным проверить, как в армии говорили, на фор­му 20 (это проверка на вшивость).

Тогда каждый политикан «лапши на уши не навешает». Этим отли­чается культура научного рассмотрения у филосо­фа, обладающего катего­рией «развитие», от бол­товни на философские темы в рамках классиче­ской философии или ин­дийской.

 «Поколение»: Среди моих сверстни­ков, ребят, кто ходит в церковь, бытует представление, что если человек имеет веру, го ему не мало обращаться к философии, к культурно­му наследию челове­чества. В чем непра­вильность взгляда?

П.КУЗНЕЦОВ: Внутри каждой конфессии — ислама, ка­толической церкви, пра­вославной — существует две линии: одна считает, что достаточно довольст­воваться верой и тогда тенденции к развитию у такой конфессии быть не может, другая считает, что замысел Творца по­стижим на пути научного освоения мира.

Вот это научно-философское по­стижение замысла Твор­ца образует внутри лю­бой конфессии ту компо­ненту, за счет которой осуществляется разви­тие. Ежели человек со­здан по образу и подо­бию Творца, то, как в уче­нии о Богочеловечестве у Соловьева, акт творения не завершен и человек должен стать сотворцом в реализации замысла. Личность должна быть подобна в актах творче­ства.

Вел я однажды очень интересные бесе­ды с одним иезуитом. Мы оба согласились, что жи­вем в мире движения, движение воспринимает­ся органами чувств. Дальше он проводит разделение: «Вы, материалисты, считаете, что ис­точник наших ощущений материя, а мы считаем — Святой Дух, или Бог».

Тот и другой согласны, что чем больше наука пости­гает этот мир движения безграничного космоса, тем лучше она постигает величие замысла Творца.

Флоренский про себя писал, что все начинает­ся с веры: вера в Бога, вера в науку, вера в ис­кусство. Совокупность этих вер, каждая из кото­рых порождает культ, об­разует то, что мы называ­ем культурой. А назначе­ние культуры, как писал Флоренский, — это пони­жение энтропии Вселен­ной.

Я с Флоренским со­гласен, хотя некоторые сторонники веры называ­ют его «нераспустившим­ся цветком ереси».

 «Поколение»: Ва­ше поколение, я ду­маю, знает о нашем будущем больше, чем мы сами. В этом смысле вы пророки. Каким Вы видите на­ше будущее?

П.КУЗНЕЦОВ:О пророках я слы­шал, что тот не пророк, кого не закидали камня­ми, ибо тогда его мысли недостаточно оригиналь­ны.

А вождь — тот, кто бе­рет слова пророка и реа­лизует их. Очень плохо, когда пророки берут на себя миссию вождей, а вожди — миссию проро­ков.

А про будущее так скажу: я считаю, вслед за Циолковским, что Земля - колыбель разума, но нельзя же всю жизнь про­вести в колыбели.

Поэто­му я считаю, что челове­чество можно рассмат­ривать в качестве деми­урга, продолжающего акт творения в безграничном космосе.

Космос, конеч­но, не ограничивается планетой Земля. В этом я согласен с Иваном Анто­новичем Ефремовым, старым моим другом.

Как только вы ограничили будущее развитие жизни планеты Земля, вы тут же придете к геноциду, кото­рый уже наметился.

Гово­рят: «Земля перенаселе­на» — вместо того, чтобы использовать идеи. Ма­нипуляции с продукцией печатного станка челове­честву светлого будуще­го не гарантируют.

 Образовательно-подростковый журнал «Поколение», #2, 1995г, с. 16-18

Беседовал Андрей АНДРЮШКОВ

Последнее обновление ( 07.10.2008 г. )

Статьи других авторов

На главную