…

Что ты такое, Человек?..

Кто разбудил в тебе свободу?..

От самой альфы до омег,

Душа стремится к небосводу!..

*-*

Лилай Интуэри

 

Кто мы? Где мы? Каково наше предназначение во времени и пространстве?  Выбрав истинный путь в будущее, в Божественное начало бытия, обнаружив себя в необъятных просторах пространства разума в недрах бесконечности ступеней построения материи, мы познаём себя и окружение своего подобия.

 

планета познания

 

Планета притяжения, подарившая жизнь, наделившая человека разумом, радостью познания – тогда как путешествия в бездну неизведанного, в тайну мироздания дарят нам мгновения блаженства. Как хорошо, что мы живём!, и можем чувствовать живое!!!

 

Наши познания таят в себе парадокс. Из хаоса фактов, накопленных в стремительном потоке информации, рождается неожиданно простое объяснение ранее загадочных явлений. Так постепенно обнажается сама суть вещей. Современная клеточная биология может служить тому примером. Использование новейших методов молекулярной биологии позволило увидеть изумительное изящество и экономичность процессов, протекающих в живых клетках, и замечательное единство принципов их функционирования. Безусловно, в биологии клетки все еще остаются неизученными обширные области, и многие известные факты до сих пор не получили объяснения. Но эти нерешенные проблемы как раз и являются наиболее волнующими, что вновь отправляют нас в путешествия, дабы побудить читателей включиться в поиски решения неясных вопросов. Поэтому, касаясь малоизученных областей, мы вместо простого изложения фактов часто брали на себя смелость высказывать гипотезы, отдавая их на суд читателя и надеясь на критическое отношение к ним, а в конечном счёте пробудить задор, тягу к познанию. Побороть в себе страх перед напыщенностью всезнания, и показать ничтожность этого явления перед бездной непознанного,  интересного и прекрасного. 

 

                                                

      

 

Сфотографировав в местном пруду  обыкновенную лягушку, и любуясь игрой теней от волнения воды, напомним себе, что именно это божье создание положило начало изучению электричества, тогда как  в конце 1780 г. профессор анатомии в Болонье Л. Гальвани занимался в своей лаборатории изучением нервной системой отпрепарированных лягушек.

 

Столкнувшись с необъяснимым явлением, Гальвани счел за лучшее особо позаботиться о детальном воспроизведении опытов. "Я разрезал лягушку, -- писал он, -- и положил ее безо всякого умысла на стол, где на некотором расстоянии стояла электрическая машина. Случайно один из моих ассистентов дотронулся до нерва лягушки скальпелем, и в тот же момент мускулы лягушки содрогнулись как бы в конвульсиях. Другой ассистент, обыкновенно помогавший мне в опытах по электричеству, заметил, что явление это происходило лишь тогда, когда из кондуктора машины извлекалась искра. Пораженный новым явлением, я тотчас же обратил на него свое внимание...".

 

Гальвани решил, что все дело тут в электрических искрах. Для того, чтобы получить более сильный эффект, он вывесил несколько отпрепарированных лягушачьих лапок на медных проволочках на железную садовую решетку во время грозы. Однако молнии -- гигантские электрические заряды -- никак не повлияли на поведение отпрепарированных лапок. Что не удалось сделать молнии, сделал ветер. При порывах ветра лягушки раскачивались на своих проволочках и иногда касались железной решетки. Как только это случалось, лапки дергались. Гальвани, однако, отнес это явление на счет грозовых электрических разрядов.

 

"После успешных опытов во время грозы я пожелал, -- пишет Гальвани, -- обнаружить действие атмосферного электричества в ясную погоду. Поводом для этого послужило наблюдение, сделанное мною над заготовленными лапками лягушки, которые, защемленные за спинной нерв медным крючком, были подвешены на железную решетку забора моего сада: лапки содрогались не только во время грозы, но иногда, когда небо было совершенно ясно. Подозревая, что эти изменения происходят вследствие изменения атмосферы в течение дня, я предпринял опыты. Я производил опыт с разными металлами в различные часы дня в разных местах - результат был один и тот же, разница была только в том, что содрогание лапок было более сильным при одних металлах, чем при других. Затем я испытал различные тела, которые не являются проводниками электричества, например, стекло, смолу, резину, камень и сухое дерево. Явлений не было...".

 

Гальвани приписывал металлам лишь пассивную роль проводников электричества. Поэтому вывод его абсолютно логичен: если при прикосновении к лапкам непроводников эффекта нет, стало быть, источник электричества находится где-то внутри лягушки. Трактат Гальвани "Об электрических силах в мускуле" вышел в 1791 году.

 

Теперь оправимся к  А.Вольту -- итальянский физик, химик, физиолог. Прочтение им трактата Гальвани "Об электрической силе в мускуле" явилось причиной его обращения к электричеству. А. Вольта нашел в трактате то, что ускользнуло от внимания самого автора, -- упоминание о том, что эффект содрогания лапок наблюдается лишь тогда, когда лапки соприкасаются с двумя различными металлами. Вольта решает поставить видоизмененный опыт, но не на лягушке, а на самом себе.

 

Признаюсь, писал он, -- я с неверием и с очень малой надеждой на успех приступил к первым опытам: такими невероятными казались они мне, такими далекими от всего, что нам доселе было известно об электричестве. Ныне я обратился, сам был очевидцем, сам производил чудное действие и от неверия перешел, может быть к фанатизму!". Он брал две монеты - обязательно из разных металлов и ...клал их себе в рот - одну на язык, другую - под язык. Если после этого монеты или кружечки Вольта соединил проволочкой, он чувствовал солоноватый привкус; тот самый привкус, но гораздо слабее, мы можем почувствовать, лизнув одновременно два контакта батарейки. Из предыдущих опытов Вольта знал, что такой вкус вызывается электричеством. Поставив друг на друга свыше 100 металлических (цинк и серебро) кружков, разделенных бумагой, смоченной соленой водой, Вольта получил довольно мощный источник электричества -- вольтов столб. Сразу вслед за этим Вольта сделал еще одно изобретение - электрическую батарею, пышно названную "короной сосудов" и состоящую из многих последовательно соединенных цинковых и медных пластин, опущенных попарно в сосуды с разбавленной кислотой, -- уже довольно солидный источник электрического тока.

 

Обидно, что А. Вольт, пристально уделивший своё вниманию действенной сущности электрической жидкости на мышечную ткань, не уделил ей своё внимание. И много воды утекло, а воз и ныне там. Не изучено, не понято, не внедрены механизмы, использующие принципы работы, механику мышечной ткани.

 

И всякий раз, когда волей случая, мы делаем некоторое открытие, то с удивлением обнаруживаем, что в природе подобное уж существует, работает в совершенстве, гармонично с окружением. Так и Виктор Шаубергер, всего лишь наблюдая за водой, познал таинство построения материи, а затем моделировал желаемые механизмы.

 

Наблюдение, любовь и забота об окружающем нас живом мире, и вот она НОЧЬ, проведённая на поляне, и природа раскрывает свои таинства…

 

Ночь на поляне

 

«… Жемчужное небо светлой летней ночи с редкими огоньками звезд обрамлено со всех сторон зубчатой кромкой темного леса. Даже на самых вершинах деревьев не шелохнется ни один лист: березы тоже спят, отдыхая от шума дневных жарких ветров.

 

Козодой — ночная длиннокрылая птица — вынырнул из мрака, бесшумно пролетел над росистыми травами, над людьми, лежащими у  кустов, шарахнулся в сторону — и скрылся столь же бесшумно в зарослях. Вышел еж, хозяин ночных лужаек, повел по сторонам длинным, влажным на кончике носом, едва заметным в сумерках клубком покатился по поляне и захрустел найденным в траве жуком. Прошелестела трава, кто-то в ней тихо пискнул... Снова шорох, но уже дальше, в глубине темного куста. Мерцающая светло-желтая звезда все дальше и дальше отходит от вершины березы.  …» -  «Мой мир» — рассказ о необычной жизни необычного Человека -- Виктор Гребенников — энтомолог, художник, астроном, изобретатель и писатель.

                                                                                                             

                                                                                     

 

«Тихий степной вечер. Медно-красный диск солнца уже коснулся далекого мглистого горизонта. Домой выбираться поздно — задержался тут я со своими насекомьими делами и готовлюсь ко сну, благо, во фляжке осталась вода и есть противокомариная «Дэта», которая здесь очень нужна: на крутом берегу солоноватого озера великое множество этих надоедливых кусак. Дело происходит в степи, в Камышловской долине — остатке бывшего мощного притока Иртыша, превратившегося из-за распашки степей и вырубки лесов в глубокий и широкий лог с цепочкой вот таких соленых озер.

 

Безветренно — не шелохнется даже травинка. Над вечерним озером мелькают утиные стайки, слышится посвист куликов. Высокий небосвод жемчужного цвета опрокинулся над затихающим степным миром. Как же хорошо здесь, на приволье!

 

Устраиваюсь у самого обрыва, на травянистой лужайке: расстилаю плащ, кладу рюкзак под голову; перед тем как лечь, собираю несколько сухих коровьих лепешек, складываю их рядом в кучку, зажигаю — и романтичный, незабываемый запах этого синего дымка медленно расстилается по засыпающей степи. Укладываюсь на свое нехитрое ложе, с наслаждением вытягиваю уставшие за день ноги, предвкушая еще одну — а это выпадает мне нечасто — замечательную степную ночь.

 

Голубой дымок тихо уносит меня в Страну Сказок, и сон наступает быстро: я становлюсь то маленьким, маленьким - с муравья, то огромным, как все небо, и вот сейчас должен уснуть; но почему сегодня эти кажущиеся «вредоносные изменения» размеров моего тела какие-то необычные, уж очень сильные; вот к ним добавилось нечто новое: ощущение падения — будто из-под меня мгновенно убрали этот высокий берег, и я падаю в неведомую и страшную бездну!

 

Вдруг замелькали какие-то всполохи, и я открываю глаза, но всполохи не исчезают — пляшут по жемчужно серебристому вечернему небу, по озеру, по траве.

 

Появился резкий металлический привкус во рту — будто я приложил к языку контакты сильной батарейки. Зашумело в ушах; отчетливо слышны двойные удары собственного сердца. Какой уж тут сон!» -- вот это описание привкуса электрической жидкости во рту Гребенниковым.

 

«Он брал две монеты - обязательно из разных металлов и ...клал их себе в рот - одну на язык, другую - под язык. Если после этого монеты или кружечки Вольта соединил проволочкой, он чувствовал солоноватый привкус; тот самый привкус, но гораздо слабее, мы можем почувствовать, лизнув одновременно два контакта батарейки.» - а это те же самые ощущения Вольта.

 

«Я сажусь и пытаюсь отогнать эти неприятные ощущения, но ничего не выходит, лишь всполохи в глазах из широких и нерезких превратились в узкие четкие не то искры, не то цепочки, и мешают смотреть вокруг. И тут я вспомнил: очень похожие ощущения я испытал несколько лет назад в лесочке, а именно в Заколдованной Роще!

 

Пришлось встать и походить по берегу: везде ли здесь такое? Вот здесь, в метре от обрыва — явное воздействие «чего-то», отхожу в глубь степи на десяток метров — это «что-то» вполне явственно исчезает.

 

Становится страшновато: один, в безлюдной степи, у «Заколдованного Озера»... Собраться быстренько — и подальше отсюда. Но любопытство на этот раз берет верх: что же это все-таки такое? Может, это от запаха озерной воды и тины? Спускаюсь вниз, под обрыв, сажусь у воды, на большой комок глины. Густой сладковатый запах сапропеля — перегнивших остатков водорослей — обволакивает меня словно в грязелечебнице. Сижу пять минут, десять — ничего неприятного нет, впору где-то здесь улечься спать, но тут, внизу, очень сыро.

 

Забираюсь наверх обрыва — прежняя история! Кружится голова, снова «гальванически» кислит во рту, и будто меняется мой вес — то легкий я невероятно, то, наоборот, тяжелый, тяжелый; в глазах снова разноцветно замелькало...

 

Непонятно: было бы это действительно «гиблое место», какая-то нехорошая аномалия — не росла бы тут, наверху, вот эта густая трава, и не гнездились бы те самые крупные пчелы, норками которых буквально испещрен крутой глинистый обрыв — а я ведь устраивался на ночлег как раз над их подземным «пчелоградом», в недрах которого, конечно, великое множество ходов, камер, личинок, куколок, живых и здоровых.

 

  

 

И опять недоумение: ну почему же именно тут чувствуют себя прекрасно и растения, и эти пчелы, гнездящиеся здесь же в великом множестве, o так что обрыв испещрен их норками, как не в меру ноздреватый сыр, а местами — почти как губка?

 

Разгадка пришла много лет позднее, когда пчелоград в Камышловской долине погиб: пашня подступила к самому обрыву, который из-за этого обвалился, и теперь там не только ни норки, ни травинки, но и огромная гнуснейшая свалка. У меня осталась лишь горстка старых глиняных комков — обломков тех гнезд — с многочисленными каморками ячейками. Ячейки были расположены бок о бок и напоминали маленькие наперстки, или, скорее, кувшинчики с плавно сужающимися горлышками; я уже знал, что пчелы эти относятся к виду Галикт четырехпоясковый — по числу светлых колечек на продолговатом брюшке. Схематический разрез гнезда галиктов близ самой глубокой его части. Внизу — обломки гнезд, положенные дырочками вверх, дают особенно сильное излучение.

 

   

 

На моем рабочем столе, заставленном приборами, жилищами муравьев, кузнечиков, пузырьками с реактивами и всякой иной всячиной, находилась широкая посудина, наполненная этими ноздреватыми комками глины. Потребовалось что-то взять, и я пронес руку над этими дырчатыми обломками. И случилось чудо: над ними я неожиданно почувствовал тепло... Потрогал комочки рукой — холодные, над ними же — явное ощущение тепла; вдобавок появились в пальцах какие-то неведомые мне раньше толчки, подергивания, «тиканья».

 

А когда я пододвинул миску с гнездами на край стола и склонил над нею лицо, ощутил то же, самое, что на Озере: будто голова делается легкой и большой, большой, тело проваливается куда-то вниз, в глазах — искроподобные вспышки, во рту — вкус батарейки, легкая тошнота...»  -- «Мой мир».

 

Действие и противодействие, тепло - холод, форма объекта, накладываем на событие, анализируем, и вновь бросаемся в бездну… Гребенников назвал найденное им явление эффектом полостных структур — ЭПС. «Я усиленно продолжал и разнообразил опыты, и Природа продолжала раскрывать мне свои сокровенные тайны одну за другой...» - слова Гребенникова. –«Я положил сверху картонку — ощущения те же. Крышку от кастрюли — будто ее и нет, и это «что-то» пронзает преграду насквозь.»

 

А вспомним Николу Тесла – лучи, которые он обнаружил не имеют преграды….. Лучи и явления, сопровождающие их появления…Именно эти явления, и с ними работал Виктор Шаубергер.

 

Мы бороздили космические пространства, стараясь познать материю, а весь мир то непознанный внутри нас!!!

 

««Отталкиваясь» от пчелиных гнезд, я натворил несколько десятков искусственных «сотов» из пластика, бумаги, металла, дерева, и оказалось, что причина всех этих непривычных ощущений — никакое не »биополе», а размеры, форма, количество, взаиморасположение полостей, образованных любыми твердыми телами. И по-прежнему организм это чувствовал, а приборы «молчали». Оказалось, что ЭПС ничем не экранируется, подобно гравитации, действуя на живое сквозь стены, толстый металл, другие преграды. Сантиметровая стенка заземленной стальной капсулы — не помеха для «всепроникающего» эпс...

 

Оказалось, что если переместить ячеистый предмет на новое место, то человек ощутит ЭПС не сразу, а через несколько секунд или минут, в прежнем же месте остается «след», или, как я его шутя назвал, «фантом», ощутимый рукою через десятки минут, а то и спустя месяцы.

 

Оказалось, что поле ЭПС убывает от сотов не равномерно, а окружает их целой системой невидимых, но иногда очень четко ощутимых «оболочек».

 

Оказалось, что животные (белые мыши) и люди, попавшие в зону действия даже сильного ЭПС, через некоторое время привыкают к нему, адаптируются. Иначе и быть не может: нас ведь повсюду окружают многочисленные большие и малые полости, решетки, клетки — живых и мертвых растений (да и наши собственные клетки), пузырьки всяких поролонов, пенопластов, пенобетонов, сами комнаты, коридоры, залы, кровли, пространства между деталями пультов, приборов, машин, между деревьями, мебелью, зданиями.

 

Оказалось, что «столб» или «луч» ЭПС сильнее действует на живое тогда, когда он направлен в противосолнечную сторону, а также вниз, к центру Земли. Оказалось, что в сильном поле ЭПС иногда начинают заметно «врать» часы, и механические, и электронные — не иначе как тут задействовано и Время.» -- «Мой мир»

 

А сейчас вспомним про маленькие пирамидки, и простейшие опыты, проводимые с ними. Подобие и сходство признаков, и всё тот же луч, и ощущение привкуса электрической жидкости…

 

«...А ведь мне удалось-таки сделать приборчики для объективной регистрации ЭПС, отлично реагирующие на близость насекомьих гнезд. Вот они на рисунке: герметические сосуды, в которых на паутинках наклонно подвешены соломинки и обожженные ветки — рисовальные угольки; на дне немного воды, чтобы исключить электростатику, мешающую опытам при сухом воздухе. Наводишь на верхний конец индикатора старое осиное гнездо, пчелиные соты, пучок колосьев — индикатор медленно отходит на десятки градусов... Чуда здесь нет: энергия мерцающих электронов обоих многополостных тел создает в пространстве систему суммарных волн, волна же — это энергия, способная произвести работу по взаиморасталкиванию этих предметов даже сквозь преграды, подобные толстостенной стальной капсуле (на фотографии). Трудно представить, что сквозь ее броню запросто проникают волны крохотного легкого осиного гнездышка, которое видно на снимке, и индикатор внутри этой тяжеленной глухой капсулы убегает от давно нежилого осиного гнезда порой на пол-оборота — но это так. Сомневающихся прошу посетить Музей агроэкологии под Новосибирском, где вы увидите все это своими глазами.» -- «Мой мир»

 

 

«И еще одну тайну открыли мне в те годы друзья насекомые, связанные с цветками растений. Оказалось, что кроме цвета, запаха, нектара цветки, дабы привлечь своих крылатых опылителей, имеют подобный же волновой маяк, весьма мощный и тоже ничем не перекрываемый. Обнаружил я его рисовальным угольком — обожженной веточкой, водя ею напротив крупных колоколообразных цветков — тюльпанов, лилий, амариллисов, мальвы, тыквы: еще издали чувствовалось как бы торможение этого «детектора». Вскоре я находил цветок в темной комнате почти безошибочно с расстояния в один два метра — но при условии, что его не смещали, так как на старом месте какое-то время оставалась «ложная цель» — уже знакомый нам «остаточный фантом». Я никакой не экстрасенс, и это получается буквально у каждого после некоторой тренировки; вместо уголька можно использовать дециметровый обломок стебля желтого сортового веника или короткий карандашик, тупая сторона которого должна смотреть на цветок. У иных же просто ладонь, или язык, или даже все лицо ощутят идущее от цветка «тепло», «холод», «мурашки». Как показали многочисленные опыты, более чувствительны к «цветковым» волнам материи, дети и подростки.» -- «Мой мир»

 

 

И вновь просматривается форма, внутреннее тепло и внешний холод, и продолжение формы, продолжение  энергетического луча корневой системы растения.

 

 

Цветок солнца – подсолнух, неустанно подставляет своё соцветие под солнечные лучи. И всё ж, жизненный путь подсолнуха, да и как всего живого, сведён  на продолжение их жизни. Созреют семечки - пирамидки, и покинут свои соты, точно такие же соты, как и пчелиные…. Однако, задаём вопрос: Для чего подсолнух поворачивается за солнцем? - странно, что вопрос задан только о подсолнухах... - все растения разворачиваются к солнечным лучам постепенно, потому что только под действием солнечных лучей идет процесс фотосинтеза, а следовательно, только так они могут выжить... И весь ответ?

 

Семечка – пирамидка – полудиск, организовав за счёт солнечного излучение динамическую составляющую радиальных радиусов, где в его центральной области сосредоточения масс организовалось продолжение, уходящее в почву – один корешок, отросточек от корневой системы всего подсолнуха.

 

Правильней было бы представить весь подсолнух, в виде перевёрнутой пирамиды, состоящий из ячеек, которые в свою очередь состоят из более мелких… -  из клеток,,, .

 

И вновь слова Виктора Шаубергера --- « Вся вселенная находится в движении  открытой спирали. В этом потоке проявляются две силы. Существует поворачивающийся вправо, направленный во внутрь вихрь безвзрывного разрушения или притягивающая, всасывающая центростремительная сила. Она есть созидающая, формообразующая и способствующая качеству сила. Вся природа построена на такой силе. Каждое растение, каждое животное, каждый человек, вода - всё в своём творчестве воспринимает позитивную жизненную энергию и избавляется от несовершенного.  В противовес созидающей силе безвзрывного разрушения существует вырождающаяся или дегенеративная сила взрыва. Она - это поворачивающийся влево, направленный наружу центробежный вихрь энергии распада. Такую форму движения распада природа применяет только для растворения уже отработанного комплекса» 

 

           

 

Никола Тесла научился извлекать электрическую жидкость из недр планеты, и наполнять материей юлианы небеса, в виде грозовых разрядов. Да впечатляет, вот это по человечески, если взорвать – так что б планета вздрогнула…. А что природа, разве интересно, берёт столько, сколько необходимо, и не видно, и не заметно. Вот она одноклеточная водоросль – ацетабулярия -  ну чем не машина по извлечению электрической жидкости для своего роста, деления, воспроизводя себе подобие. Да, в конечном счете, электрической жидкости, где наполняя, в своих клеточных недрах вихревые сгустки материи, всё так же производя себе подобие. …

 

Вернёмся к наблюдениям Виктора Гребенникова, где проводя эксперименты по воздействию ЭПС на прорастающие пшеничные зерна. «Расстояние между опытной (под «решетками») чашкой и контрольной - 90 сантиметров. В первом сосуде зерна почти погибли.

 

 

 

Излучатель ЭПС находился не сверху, а сбоку, и растущие корешки резко заворачивали в противоположную сторону. И, не доходя нескольких сантиметров до ячей, корни останавливают рост или забирают в сторону, чувствуя близость пчелиных гнезд. Это наглядно подтвердилось в моих многочисленных опытах по прорастанию зерен пшеницы в сильном поле ЭПС, по сравнению с контрольными зернами, развивавшимися при тех же температуре, влажности, освещенности: на снимках и рисунках видны и гибель корешков в опытной партии, и резкое отклонение их в сторону, противоположную моим «искусственным сотам.

 

Получалось, что между травами и пчелами там, на Озере, был издавна заключен этот союз — один из примеров высшей экологической целесообразности всего Сущего; и там же, в этой же точке земного шара, — другой пример безжалостного, невежественного отношения людей к Природе... Пчелограда теперь нет и в помине, и каждую весну густые потоки плодородного в прошлом чернозема стекают, между мерзких свалочных куч, вниз, к безжизненным круто соленым лужам, бывшим в недавнем еще прошлом цепью озер, над которыми носились несметные стаи куликов и уток, на воде ярко белыми точками виднелись лебеди, на широких крыльях реяли хищники скопы. А у обрыва, источенного пчелиными норками, стояло гудение от сотен тысяч неустанных крыльев галиктов, которые открыли мне первую дверь в Неведомое». – «Мой мир»

 

Зёрна пшеницы, прочувствовав вкус электрической жидкости, тот вкус, который Виктор Гребенников испытал на себе, отвернулись, удалились от действенной сущности этого явления, тем самым, показывая, что основа жизни и роста растений, как и насекомых, как и,,,, все те  же вихревые сгустки материи, где одно в другом, и где на каждом уровне подписана и скреплена невидимой печатью веков договорённость, о совместной организации жизнедеятельности уровня.

 

И вновь, наблюдая за своим подобием, нами вновь обнаружено, что одно заключено в другом, один вихрь в недрах иного вихря, где присутствие разума определено ступенчатой формой построения материи.  В природе случайно, само по себе ничего не создается. Все создается планомерно, в соответствии с руководящими законами природы. Весь сотворенный мир, в котором мы живем, гораздо сложнее. Нам постоянно приходится удивляться его разумным чудесам.

 

Живой мир необычайно разнообразен. В настоящее время обнаружено и описано примерно 500 тысяч видов растений и более 1,5 млн. видов животных, более 3 тысяч видов бактерий и сотни тысяч грибов.

 

И всё ж, всякий раз, всё, что описано и объяснено – опиши, и объясни своими словами, и мы в этом обнаружим зерно истины…

 

 

Боже мой! Какие знакомые лица, вот он под цифрой шесть элемент электрической составляющей машины Николы Тесла, имеются и антенны, а там где ядро клетки, у Тесла электромотор, а там где энергетический зонт клетки, у Николы так же организован энергетический преобразователь. Да, Тесла, получив электрическую жидкость из окружающего пространства, создав регион, зону низкого давления, температуры, заставил по проводнику протекать электрическую жидкость, где в преобразователе она вновь возвращается в окружающее пространство. Однако, на пути сквозь клетку электрическая жидкость совершила работу в электромоторе. …

 

Смотрите, а под цифрой «1» фрагмент солнечной батареи. А может вы хотите много золота? – клетка под номером «100». А под цифрой «100…» механизм, организующий себе подобие – ЧЕЛОВЕК.  Что ты такое, Человек?..

 

 

                                                                                                                                                                                                             С уважением Алексей, Павел и Юлия Рожковы.